– Батя, забери и меня на войну.
– Ты, Гришка, не выдумывай. Одним мужиком в семье остаёшься. Были б сёстры старшие здесь – ещё ладно, но до них далеко. Ксения вообще где-то в Грузии. Так что младшие под твою защиту остаются. Да и война не сегодня, так завтра кончится. Погоним немца – не впервые.
Сюжет стихотворения «Вольные Луки». Август 1941 года. Хутор Вiльны Луки недалеко от одноименного ж/д-полустанка, окрестности села Ровного Кировоградской области УССР. В хату, где Александра Середа и дочка, вваливается немец. Рявкает что-то грубо. Маленькая Галя начинает реветь. Солдат хватает её за руку, поднимает рывком, перехватывает за ноги и пытается ударить ребёнка головой о печь. Но мать кидается орлицей, выдёргивает девочку у врага, выскакивает на улицу и убегает в подсолнухи. Следом раздаются хохот и автоматная очередь.
30 октября 1941 года. Дорога на Ровное. Километра четыре от Кировограда. В стороне от грунтовки – ставок-пруд. Григорий и ещё пара спутников рыбачат. Внезапно от дороги доносятся выстрелы. Ребята бросают своё занятие – бегут на звук. Приближаясь, проявляют осторожность: подбираются к дороге, пригнувшись.
Там возле оставленных Красной Армией противотанковых рвов идёт массовая казнь. «Более 1000 советских мужчин, женщин, детей и стариков. Мужчин и женщин группами по 16-20 человек, раздетых, подводили ко рву и автоматами в затылок расстреливали. Стариков и детей резиновой палкой били по голове, после чего сбрасывали в яму. Младенцев и малышей 2-3 лет живыми бросали в яму» (послевоенное свидетельство жительницы Кировограда Игнатьевой).
Титры: «За почти 2,5 года немецкой оккупации только в Кировограде были казнены более 72 тысяч человек из числа военнопленных и гражданского населения. Так, из 4016 евреев выжили 46. Свыше 52 тысяч молодых людей были угнаны в Германию в качестве рабов-остарбайтеров».
Конец июля 1943 года. Ровное. Двор Михайлы Середы. Заходит молодой полицай, стучит в дверь хаты. Открывает Григорий:
– Чего тебе?
– Слухай, Гриня. Пусти в хату. Разговор есть.
– Говори тут. Хоть мы и одноклассники, а лучше на людях. Да и дед хворает чего-то.
– Как хочешь, – снижает голос до полушёпота. – Облава будет. На молодых. Будут на работу отправлять – в саму Неметчину. Так что вы с сестрой поберегитесь. Лучше отсидитесь на хуторе – туда не полезут: партизанов боятся.