Мы с Дином встречаемся взглядами, прежде чем крепкая рука толкает меня вперед, и я чуть не спотыкаюсь на своих шпильках.
– Кора…
Я оглядываюсь через плечо по пути к лестнице. Дин дергает свои цепи, как будто пытается до меня дотянуться. Его глаза полны беспокойства и смущения. Тот же самый взгляд я видела, когда он разговаривал со мной во время худшего момента в моей жизни, пытаясь утешить меня единственным доступным ему способом.
Наши взгляды задерживаются мгновением дольше, и я прикусываю нижнюю губу. Но мне в спину тут же упирается холодное оружие, подталкивая вверх по ступенькам.
Я не могу не размышлять над словами Дина, пока меня ведут по маленькому дому с оливково-зеленым ковром и старыми стенами.
«Хочешь верь, хочешь нет, Кора, но ты мне чертовски небезразлична».
В этот вечер он больше меня не насилует, что служит небольшим утешением.
В подвале становится темно, так темно, что все вокруг меня исчезает. Глазам требуется много времени, чтобы привыкнуть и разглядеть очертания Дина, примостившегося напротив и прислонившегося к своей трубе. Должно быть, уже далеко за полночь, значит, сегодня понедельник – а это значит, что если люди до сих пор не подозревают о нашем исчезновении, то скоро начнут. Я редко звоню на работу, сказываясь больной, и уж точно никогда не пропадаю. Это непременно удивит и встревожит моих коллег и начальство.
А Дин – уважаемый сотрудник профсоюза, занимающийся дорожным строительством. Он работает в первую смену. Люди определенно начнут задавать вопросы, когда он сегодня не появится.
Дин скользит ногами по полу, привлекая мое внимание, несмотря на то что я его толком не вижу. Я слышу, как он вздыхает, пытаясь устроиться поудобнее.
– Ты не спишь?
Его голос – утешение. Я и не подозревала, что нуждаюсь в нем.
– Ага.
Я раскачиваюсь вперед-назад, слегка постукивая затылком по трубе и пальцами босых ног по полу. Когда Эрл привел меня обратно из туалета, я сбросила туфли. Перерыв, к сожалению, оказался недолгим – он затолкал меня в крошечную уборную, сунул в руки огромную футболку, от которой пахло им, и приказал мне переодеться. Я вылезла из своего изорванного платья и заменила его белой футболкой, сделала свои дела, почистила зубы розовой зубной щеткой, которую он оставил для меня, и несколько минут спустя вышла к нему в коридор. Он протянул мне сэндвич с индейкой и стакан воды и сказал, что у меня есть три минуты, чтобы поесть. Он засек время.