– Она теряет слишком много крови, – встревожился Матиас.
В те минуты, пока анестезия еще не подействовала, Марина держала свои ладони на голове молодой женщины, медленно поглаживая сорок угольно-черных блестящих косичек. Встала перед ней так, чтобы та могла хорошо ее видеть, и, изображая, будто заплетает обеими руками косу в воздухе, дала ей понять, что будущему ребенку нужно точно так же заплетать волосы. И юная эфиопка, поняв ласковые жесты белой женщины, с трудом изобразила губами слабую улыбку.
Скальпель вонзился ниже пупка. Углубляясь, Марина вскрыла подкожные ткани и сделала вертикальный разрез до края лобка. Ножницы. Особенно тщательно она рассекла фасцию[7]. Ввела свои пальцы и раздвинула ткани, достигнув мышц. Зажим. Точным разрезом разъединила брюшину. Проткнула стенку матки и добралась до мешка с околоплодными водами. Жидкость смешалась с кровью, которая поступала в избытке. Точным движением ввела руку внутрь матки и ощутила, что плацента находится рядом с шейкой матки. Марина коснулась тела плода и сдвинула его на место. Потянув за ножки, быстрым движением извлекла его из полости матки. Появился неподвижный плод. Матиас перерезал пуповину, но младенец никак не отреагировал на только что случившееся перекрытие материнского кислорода.
Марина положила его лицом вниз и несколько раз шлепнула по попке. Тишина. Она предприняла новые попытки. Взяла его за шейку, приподняла и снова наклонила. Неподвижность, молчание. Марина сняла перчатки, положила плод на стол и слегка запрокинула ему голову, а другой рукой приподняла подбородок. Добралась до сердца, положив средний и безымянный пальцы руки на грудину младенца, и мягко, ритмично и быстро нажала пять раз.
Мелькнула мысль, что, вероятно, плод впитал меконий[8] внутри матки. Значит, дыхательные пути заблокированы.
Марина озабоченно взглянула на Матиаса. Тот уже удалил плаценту из полости матки и соединял шовной нитью разрез на теле юной эфиопки, которая лежала с открытыми глазами в абсолютной тишине и наблюдала за своим первенцем. За дочкой, которую только что произвела на свет.
С неподвижным младенцем на руках Марина подошла к роженице и присела рядом. Она положила ребенка к себе на колени и взяла материнскую руку, чтобы вместе попытаться сделать массаж сердца.
Дитя находилось вне тела матери, без кислорода, уже более минуты. И вряд ли выдержит дольше – Марина знала хорошо. Матиас посмотрел на Марину, а она на него, и он отвел глаза. Еще две смерти вдобавок к тем многим, которые они пытались предотвратить за пять лет совместной работы сотрудниками гуманитарной неправительственной организации. Но при скольких бы смертях ни присутствовать, невозможно стать невосприимчивым к воздействию чужой кончины на твоих руках.