Топливо для костерка собирали тщательно. Бумажки, какие-то щепочки. Сложнее всего плашечку ровную для раскатки найти, здесь только курок от прошлых обитателей поможет. У старого зека был. Когда затлел ватный жгут, уже всё было наготове. Жестяная мятая кружка с водой, которую тоже грели на животе, чтоб быстрей закипела. Дым тщательно отгоняли в сторону зарешеченного оконца по стеночке, но и то вызвали недовольства дубаков, которые замолотили в дверь.
– Вы чо там!? Совсем охренели, сволочи! А ну гаси, а то я вам щас устрою.
Тюремные надзиратели-дубаки, конечно, в курсе, но построжиться надо. Да и вода скипела махом. Зеки бережно засыпали полную гость чая в кружку, накрыли плотно, уселись в кружок. Сердце сладко пощемливает от предвкушения. Кружка обжигает ладони, терпи! Край горячий и глоток получается робкий, но живительная влага, еще не терпкая, но уже сильно бодрящая прокатывается внутрь. Дальше по кругу, ждёшь своей очереди. Опять глоток, уже пожирнее, еще один, следующему. Блаженные улыбки на лицах. Все теперь свои, друзья, замечательные парни и товарищи. Начинается неспешный разговор о чём-то, смолкает на минуты, возобновляется вновь. Хорошо. Жить можно.
На командировке в бараке куда как проще. Но настроение тоже. Чифир греет душу, позволяет на миг улететь из этого тоскливого мира, когда до звонка на волю ох как далеко. Полчаса на всё про всё. И на деляну, в стылый сумрак позднего утра. Запах горелой саляры на факелах трактористов, сизый дымок и треск пилы. Тяжкая ноша на плече, тяжкая ноша в груди. Сырые ноги уже к полудню, когда привезут термоса с баландой.
– Тебе, Петька, есть побольше надо. Истощал смотрю совсем. Мясца.
– Да где ж его взять.
– Я собачку заприметил, когда нимо посёлка проезжам.
– Собаку?
– Ну, мы в Е-500 на Енисее бывало и котейку готовили. Уметь надо.
Высокие пихты, высокие осины, корявые берёзы, которые надо попилить и подогнать начальнику местному. Может и разжиться чем, чаю обещал. Ну а пихта чтоб на верхнем складе ровненько лежала. Остаётся стоять одна осина, потом местные соберут украдкой, когда деляна выйдет из рубки, колючку снимут, а зеки уйдут дальше. Не раньше лета. Осина в этом лесу на удивление ровная и не гнилая. Треск падающих лесин всегда отдаётся в сердце почему-то. Но страх от каждодневной работы уже перестал беспокоить. Редкие подогревы с воли у товарищей, да местная собачка, дали возможность дотянуть до весны. Весна в лагерном краю только добавила проблем. Ноги промокали быстрее, сушиться получалось сложнее, а солнце только изредка дразнило длинными лучами, пряталось в тучах.