– Что? – с тревогой в голосе проговорила Лариса. – Беспокоишься за Машу? С ней-то что? Переживает, понятно, так в доме же своём… с матерью и детьми.
– Ежели бы так… Видишь ли, решила проводить Леонида. Пришла вместе с братом своим на берег, а там как вцепилась в мужа: «Никуда, – сказала, – не отпущу одного! Вместе жили, вместе и умрём!»
– Как это так – умрём! – тревожно воскликнула Лариса.
– Образно сказала, – ответил Реваз.
– Фу ты, Господи! – выдохнув тяжесть из груди, более спокойно проговорила Лариса. – А я уж было подумала, беда приключилась.
– Не беспокойся. Нет никакой беды. Глупость… с её, да и с его… Леонида стороны. Прижалась к нему, как влилась, так и вошла с ним в лодку. А он и не против. Такими их и провожал… прижавшимся друг к другу, пока не скрылись в темноте. Благо, тихо всё прошло, без громких рыданий. Оно хоть и сумерки уже были, но мало ли что… народ-то он разный… кто-то в постель укладывался, а кому-то в благость время тёмное! Там лишние уши страсть как не нужны были, тайно всё делали, и опытный глаз мог запросто определить, что неспроста в ночь уходит лодка с людьми. Вот и говорю, время нынче беспокойное. Провожал, тихо было, а как там… дальше… одному Богу ведомо!
– Вот и будем молиться Богу, чтобы дорога у них спокойной была. А то, что с мужем поехала, так то правильно сделала. Знаю, любовь их крепка, вот и ниточка та, что связала их, крепкой будет.
– Может быть и верно. Вдвоём-то оно спокойнее и легче! И дорога веселее. Да и Ромашов с товарищами рядом, все воины славные, не дадут в обиду, костьми лгут, а их сохранят. Фёдор Ильич-то, сама знаешь, с первого дня с Леонидом, дружба у них крепче братской… не по нынешним временам, когда брат брата зубами рвёт…
– А как же их сынок – Петенька? Как он-то будет сразу без отца и матери? – с тревогой в голосе проговорила Лариса.
– Мария крикнула, когда уже лодка отчалила от берега, что с матерью своей – Серафимой Евгеньевной обо всём договорилась. Пока с ней поживёт Петя, потом, как обживутся на новом месте, заберут. Просила Петра Ивановича – брата своего, чтобы позаботился.
– Так и мы, считай, не чужие, всем поможем, у нас и паёк… аж два и всё остальное… Я у Серафимы Евгеньевны, почитай, как родная дочь жила, ни в чём заботы не имела.
– Это как положено! Какие тут разговоры!? Всем поможем, – ответил Реваз.