Завтра… хотя уже сегодня… днём схожу к ним. Поинтересуюсь, может быть, всё же передумала и возвратилась домой. Проводила на том берегу, да и возвратилась. А пока… устал что-то нынче… давай спать…
– Узнай, Реваз! Обязательно сходи! Чувство у меня какое-то тревожное, – ответила Лариса, всматриваясь в лицо мужа, освещённое оловянным светом луны, льющимся из окна на супружеское ложе. В этом бледном свете ночного светила лицо Реваза, вроде бы спокойное, было сродни облику сатаны, смотрящему на мир людей со злобой, ненавистью и презрением, на это чётко указывал его орлиный с горбинкой нос, выдвинутый вперёд подбородок и шрам на лице, резко очерченный лунным сиянием. Таким Лариса ещё никогда не видела мужа, это напугало её, и вызвало в душе тревогу.
– Боже, какой страшный у него профиль, сатанинский! – подумала она и тотчас перед ней, как наяву, возник Леонид Парфёнов. Он лежал на земле, и из его груди сочилась кровь. – О-о-о! – застонало сердце Ларисы. – Почему Марии, а не мне Ты дал первой встретить Леонида? Сейчас бы он был со мной и никто… никто не посмел бы тронуть его даже пальцем! Я сберегла бы его от всех невзгод! – Одновременно с этим шли и другие мысли. – Но, когда я впервые увидела его, мне было всего восемнадцать лет, а он уже был женат и у них с Марией был сын. Ну, всё равно, – громко крикнула её душа, – мог бы и подождать! Не обязательно было жениться на ней!
Ещё раз взглянув на спящего мужа, Лариса вздохнула и повернулась к нему спиной.
– Как я ошибалась в нём! Ведь я никогда не любила его! Как же поздно я это поняла! Бедный Олег. Он один любил меня, а я… Я предала его! – с такими жгучими сердце и разрывающими душу мыслями, с повлажневшими от слёз глазами Лариса погрузилась в тревожный сон.
Ей снилась маленькая девочка, – лет двенадцати, приглядевшись, она узнала в ней себя. Маленькая Лариса в светлом платьице, по ткани которой разлетались полевые ромашки, раскинув в стороны руки, кружила в многоцветном разнотравье бескрайнего поля, и ей с нежно зелёного неба улыбалось сказочное солнце, вобравшее в себя цвет луговых васильков. Рядом стояла бабушка, на ней была красивая розовая шляпка с широкими полями и белой лентой на тулье, кончики ленты трепыхались на лёгком ветру, отчего казались Ларисе, смотрящей на эту чарующую картину, пролетающую в кружении, белыми бабочками, а подол платья кремового цвета волнами, плывущими по радужному полю. Бабушка улыбалась глазами и говорила всем стоящим подле неё людям, какая красивая у неё внучка. Лариса услышала бабушку, ей были приятны её слова, отчего вдруг стала очень лёгкой, такой лёгкой, что взмахнула руками и полетела в зелёную даль неба. Все смотрели на неё и махали руками. Неожиданно откуда-то издалека до Ларисы долетел короткий, но резкий звук, как щелчок кнута, которым злобный кучер погоняет лошадь. Небо тотчас окрасилось в красный цвет, полил кровавый дождь. Капли его обходили стороной летящую в грозовом небе Ларису, но нещадно поливали Реваза, неведомо откуда появившегося на поле, расцветающем алыми маками. Лариса вскрикнула и проснулась. Открыв глаза, посмотрела на спящего мужа, на его лицо падал розовый луч, – отражение луча луны от рубина, вправленного в кольцо лежащего на комоде.