– Угощайтесь, детки, вам надо хорошо кушать, трудный путь вас ожидает. Ты, Ксавушка, не волнуйся, я за твоим садом пригляжу. Уж больно он хорош у тебя, такой чистый, аккуратный, ухоженный, – женщина одобрительно окинула взглядом ровные грядки, здоровые сильные деревья, свежую юную зелень.
– Здесь все лекарственные травы, мой папа, мой дед и прадед выращивали их.
– Я присмотрю за ним, присмотрю, сынок, не беспокойся. А к зиме, если еще из города не приедешь, я все уберу, закрою и о тепличке твоей позабочусь. Учись спокойно, паренек.
– Спасибо вам, Мария Павловна.
Соседка ушла. Ксаверий разогрел самовар, сам накрыл маленький столик в саду, галантно усадил за него Ларису. Ксаверий, несмотря на юный возраст, все делал рассудительно и обстоятельно, как опытный хозяин. С пирожками тети Маши молодые люди почаёвничали. Потом Ксаверий стал собираться, Лариса помогала ему. С грустью, окинув оставляемый сад, Ксаверий заботливо закрыл калитку. Лариса пошла проводить его на вокзал. Молодые люди молчали. Расставаться было очень тяжело. Уже подойдя к поезду, Ксаверий спросил.
– Лара, чтобы ни случилось, ведь ты не откажешься от меня?
– Конечно, нет, милый! Ну а что с тобой случится? Разве что полюбишь другую, какую-нибудь богачку, – Лариса обиженно надула губки.
– Не будет ни богачек, ни беднячек и вообще – никого, малышка. Клянусь! – Ксаверий порывисто обнял девушку, но целовать не стал.
– Я буду ждать тебя, Ксавушка.
– А я – тебя.
Ксаверий Варфоломеевич Синклер сел в поезд, он взглянул в окно на Ларису. Девушка стояла, растерянная и грустная, теребя белокурую косу. Волна необъяснимой печали, похожей на предчувствие, обдала сердце молодого человека. Поезд тронулся, Лариса все стояла на перроне, грустно смотря вслед стремительно удаляющемуся составу. Синклер тоже смотрел в окно, он видел, как поезд неумолимо отдаляет от него его возлюбленную. Наконец, ее образ совсем исчез в дали. Юноша упрямо сжал губы, подавляя невольно набежавшие слезы.
– Мы дождемся друг друга, Лара, – прошептал он. – Так должно быть, так будет.
– Будет, будет, будет, – быстро стучали колеса поезда.