– Когда?
– Вечером, – отозвалась Эллен Кристина, – перед общей песней.
– Отличная мысль, – сказал учитель Скуг.
Маркус хотел возразить, что ему нужно время на подготовку, но презрительные взгляды недоверчивых одноклассников заставили ярость бушевать дальше.
– Легко, – ответил он, – могу рассказать что-нибудь о своих впечатлениях.
– Договорились, – сказал учитель Скуг, кивнул датчанам и зашел в домик.
Домик был меньше вчерашнего мотеля, оставшегося далеко внизу. Здесь не было толстой доброй женщины, подававшей форель и сливовый компот. Стоял только кухонный шкаф, набитый консервами, лимонадом и шоколадом, за которые можно было заплатить, оставив деньги в ящике на стене. Была еще старомодная плита, дрова, сложенные в коробку, а за домиком бежал ручеек, из которого можно было черпать свежую ледяную горную воду в ведерко, стоявшее у стены домика. Тропинка вела мимо дома, по бурой земле и по белым пятнам снега, наверх на ледник, напоминавший сине-зеленое снежное небо.
В викторину играли командами по четыре человека. Команда Маркуса была привилегированной благодаря Сигмунду, который знал и норвежские, и латинские названия цветов, кустов и лишайников: можжевельник, ягель, кукушкины слезки, болотный слепень, зверобой.
Мысль о том, что еще до сумерек он должен прочесть серьезный доклад о путешествии по леднику, не давала Маркусу возможности вкусить радость победы. До начала доклада оставалось несколько часов, а время летело удивительно быстро и в то же время медленно. Каждая секунда была словно вечность, но каждый час – словно секунда.
* * *
Учитель Скуг отодвинул кофейную чашку.
– Ну, ребята, – сказал он, – теперь пора Маркусу начинать.
В доме настала полная ожидания тишина.
– Пожалуйста, – сказал учитель Скуг.
Маркус встал. Его слегка покачивало, и он чувствовал, как язык наливается тяжестью.
– Путешествие по леднику, – начал он, – это как бы… путешествие по леднику.
Он остановился и с сомнением оглядел одноклассников. Кто-то достал карандаш и бумагу, чтобы записывать, другие же сидели в полной уверенности, что он влипнет по самые уши, да так, что можно будет установить мировой рекорд. Ни учитель Скуг, ни Карианна Петерсен не понимали, что происходит. Они ведь верили, что он маленький, но лихой безумец, привыкший к горам. Во всяком случае, им хотелось верить, потому что они уже давно пытались разгадать, чем же живет этот застенчивый мальчик, который на уроках почти ничего не говорит. То, что он вдруг оказался опытным альпинистом, только подтвердило их теорию о том, что во всех есть скрытые таланты.