– Нет, ты видел это?! Они вконец охренели, Макс! Да в
борделе лучше досмотр, чем здесь. Я все, конечно, понимаю, мы шли
на выход, но все-таки! Раньше такого не было.
– Это точно, старик, – произнес Коган и подошел к
одному из автомобилей в задней части колонны. – Нам сюда?
– Да, залезай. Я пока с машинистом переговорю, – Гай
пошел к длинному бронеавтомобилю, который возглавлял колонну.
Макс залез в кузов и опешил. Людей было больше, чем тот мог
вместить, многие стояли. Но поразило его больше не это: практически
все пассажиры были женщины, дети и старики. Все уставились на
майора. Он учтиво кивнул головой, развернулся и вылез как раз в тот
момент, когда вернулся Гай.
– Ты чего еще не внутри? – поинтересовался тот, как ни
в чем не бывало.
– А ты сам посмотри.
Гай пожал плечами и, подойдя к кузову, заглянул внутрь. Макс
услышал, как его друг присвистнул.
– Ладно, видимо, это не наш вариант. Пошли в нормальный
транспорт, засветим свои мордашки.
Оба направились к началу колонны. Пока они шли, Макс услышал
приказ, донесшийся из кабины одного из броневиков, после чего
заревели моторы. Они подошли к головному транспорту, второму в
колонне, перед ним был только бронеавтомобиль.
– После вас, – учтиво произнес Гай и указал рукой на
кузов. Макс, недолго думая, полез внутрь. На этот раз его поразило
отсутствие людей. В кузове было всего двенадцать человек, и места
хватило бы еще на столько же. Коган хотел было развернуться, но Гай
толкнул того ногой в зад, и Макс неуклюже шагнул вперед. Все, что
сумел сделать Коган в ответ, это бросить вопросительный взгляд в
сторону Гая. Тот лишь пожал плечами и произнес:
– С каких пор ты стал жалостливым и сентиментальным? Ах да!
Я забыл! Тебя же еще алкогольные демоны не отпустили!
В ответ Макс скорчил рожу и показал средний палец, затем прошел
в самый конец и рухнул на вещи пассажиров. Те стали возмущаться, но
Коган накинул на глаза капюшон и тут же заснул. Провалившись в сон,
он смутно слышал, как был дан длинный гудок и машины, гортанно
заурчав, тронулись в путь.
Ему снился сон. Белая комната, его жена и сын. Она что-то
объясняла мальчику. Макс хотел подойти к ним, но с каждым шагом они
оказывались все дальше и дальше от него. Он побежал, но не смог
приблизиться к ним ни на йоту. Комната начала темнеть. На стенах
появились кровавые подтеки. Он видел, как она обняла ребенка за
плечи, но уже не как любящая мать. Её голова обернулась к нему, и
на её лице отразилась кровожадная, кровавая улыбка. Макс вскрикнул,
выхватил пистолет и выстрелил. Пуля пробила голову, и женщина упала
замертво. Коган попытался подойти к мальчику, но так и не смог
приблизиться: что-то сковало его ноги. Он попытался окликнуть сына,
но тот сидел к нему спиной. Позади ребенка лежал труп матери, от
которого расходились лужи крови. Стены вновь приобрели белый окрас.
Мертвое тело исчезло вместе с кровавыми декорациями. Мальчик
обернулся к Когану, но он не видел лица собственного сына. Макс
начал мотать головой, что-то кричать, звать сына по имени, но тот
не обратил на отца внимания. Его лицо было словно расплавленная
свеча. Не было ни глаз, ни рта, ни носа. Мальчик отвернулся, а
неведомая сила начала тянуть Макса от сына. Он сопротивлялся, но не
долго. Сила утянула его далеко-далеко во тьму.