Лиза собралась возразить, но вдруг стало нестерпимо обидно, что даже волшебный таракан не воспринимает её всерьез. Не сдержавшись, она разревелась навзрыд.
– Ладно, не хнычь, ― махнул лапкой прусак. ― Помогу, так и быть. Завтра будет тебе любовь. Сейчас топай спать уже.
Этим утром Лиза проснулась любимой.
Она полюбила себя.
>1
Моя девушка ― жук.
У неё четыре руки, хитиновый плащик с капюшоном и усики.
Кто-то скажет: «Усики у девушки? Отвратительно!»
Отвратительно судить других по внешности, а усики у неё очень даже милые.
Мы встретились прошлой осенью. Солнце светило, но уже не грело, последние листья облетели с деревьев. Только бархатцы на клумбах ещё сражались с холодом. Я шёл домой и тут увидел её, лежащую на асфальте. С задранными ногами, потягивающую руки к небу.
– Ты чего, сейчас же не май! ― крикнул я.
Она посмотрела на меня выпуклыми чёрными глазами.
– Я потерялась.
– Давай я найду тебя, пока никто не раздавил, ― отозвался я и забрал девушку-жука домой.
Там укутал её в мягкий плед, напоил лавандовым чаем с вареньем. Девушка-жук отогрелась и заулыбалась. Так и осталась жить у меня.
Моя девушка ― жук.
У неё четыре руки, да все не из того места, совершенно не умеет готовить. Её яичница намертво прилипает к сковородке, а пельмени превращаются в неаппетитную кашицу. Ну и пусть, я и сам прекрасно готовлю.
Её блестящий хитиновый панцирь сплошь усеян шипами. Едва приобнимешь ― и вот уже весь в царапинах. Я оставил попытки поймать её руками. Просто сижу, тихо, недвижно. Тогда она сама подходит и садится рядом. Прижимается щекой, щекочет усиками и тихонько стрекочет что-то ласковое на жучином.
Однажды, когда мы уже легли спать, я вдруг опомнился.
– А как тебя зовут-то?
– Не имею понятия, ― ответила она. ― Меня ещё никто никогда никуда не звал. Позовёшь ― скажу.
Так и заснули.
Прошли дни, а может даже недели, если не месяцы. Рядом с ней время мне совершенно не подчиняется. Как-то мы вышли прогуляться. В городе почти нет цветов, только каменные углы и линии, но ей нравится.
Едва мы дошли до парка, как налетела туча, хлынул гадкий холодный дождик.
– Ай-ай, вода намочит мне крылышки! ― закричала она.
– Ничего подобного, ― успокоил я и спрятал её за пазухой, а сам укрылся под деревом.
Когда дождь кончился, из тучи выпрыгнула радуга. Тройная!