Этим летом Артем решил больше купаться, чтобы нормально держаться на воде. В округе почти нет сверстников, так что учиться будет не стыдно. Пока же он плавал только у берега.
Перед калиткой Артем воровато оглянулся: нет ли той сумасшедшей? И юркнул внутрь.
Мама сражалась со шлангом, он извивался бешеным ужом и плескался во все стороны.
– Выдерни штепсель! – крикнула она. – Там, в бане!
Артем забежал в баню, дернул за провод. Вышел – мама стояла вся мокрая с ног до головы и смеялась. Он даже позавидовал.
– На, – она протянула шланг, – здесь дыра, починишь? Изолента в доме, на тумбочке в прихожей.
Артем сходил за изолентой, взялся перематывать.
– Мам, а я не могу один пожить, в городе?
– Нет, – мама выжимала волосы и отряхивала с рук воду.
– Ну ты чего, мне четырнадцать!
– Тема, а где ты будешь жить, интересно? Квартиру отцу дали, но там только начали делать ремонт. А снимать жилье в городе слишком накладно. Да и зачем тебе, ты этот город все равно не знаешь.
– Вот и узнал бы! – буркнул Артем.
– Скучно тут?
– Весело.
– А напротив, кажется, живет соседка твоего возраста. Познакомился бы.
– Я познакомился.
– Да? Как зовут?
– Тоня.
Сказать маме или нет, что она не в порядке? Пока Артем раздумывал, мама уже направилась в дом.
– А еще полей грядки с морковью, ладно? Раз тебе заняться тут нечем.
– Шикарное развлечение!
– А то!
Водяные клинья врезались в рыхлую землю. Можно, наверное, всю жизнь провести на этой грядке, держать в руках шланг, смотреть на брызги. Но это если тебе пятьдесят, а не почти пятнадцать.
– И я пере-живу-у!
И вас, и нас пере-живу-у!
И смех, и грех пере-живу-у,
И всё и всех переживу-у-у!
Па-па-ра-па-ра-па-па-па…[1] Артем опустил шланг на землю, подкрался к забору, выглянул в щель между широкими досками. По улице шла та самая девчонка, размахивала полотенцем и громко пела. Влажные волосы свисали тонкими сосульками, платье липло к мокрым ногам. Она тоже была босая, но шагала так свободно и легко, чуть ли не подпрыгивая, как будто к ее калитке вела мягкая ковровая дорожка, а не острый гравий.
– Артем! – крикнула мама.
Она бежала к шлангу. Там, вокруг грядки, натекла уже приличная лужа.
– Значит, один хочешь пожить? – съязвила мама. Она уже сама подняла шланг и поливала другую грядку.
– А что?
– В городе хочешь пожить один, а сам с поливкой справиться не можешь, – уже прямо осудила мама. – А кто там пел?