– А куда мне надо идти? – спросил он, подняв голову от комикса.
– Ты не слышал, да?
– Да. Нет.
– К тете Агнешке. Отвезешь ей эти вещи. – Мама бросила на кровать туго набитый пакет. – Только возвращайся к ужину. То есть не позднее восьми. Не позд-не-е. Слышишь?
– Слышу.
– Точно слышишь?
– Точно. В восемь.
– Ох, Филиппка, Филиппка… – Мама покачала головой.
Филипп вздохнул. Он не любил этой уменьшительной формы своего имени. А кроме того, ему не хотелось на два часа расставаться с Титусом и мягкой кроватью.
– А папа не может отвезти это на машине? – рискнул спросить он, хотя заранее знал ответ.
Мама быстро отвернулась и направилась к двери, бросив вполголоса, будто бы самой себе:
– Папа не может.
Ну да. Ведь папа вечно, просто вечно был на работе.
Филиппа, однако, каждый раз это удивляло, поэтому он всегда говорил:
– Но ведь уже шесть.
(Или семь, восемь, девять или десять, в зависимости от того, в котором часу папа был еще на работе.)
А мама никогда ни слова не отвечала на его удивление.
Филипп запрыгнул в «адидасы» (не фирменные, обычная подделка) и вывел из комнаты велосипед (ну та-а-ак себе, ничего особенного, горный, но без наворотов, впрочем четырехлетний и из гипермаркета). Повесил пакет на руль, крикнул: «Пока!» – и выскочил за дверь.
За дверь квартиры на одиннадцатом этаже одиннадцатиэтажного дома.
Дома, который находился в лишенном деревьев и лавочек микрорайоне Четыре Ветра.
В микрорайоне, откуда до центра надо было ехать сорок минут на автобусе (в часы пик), а до тети Агнешки – только двадцать минут на велосипеде (в любое время).
Он любил свою тетю. Она не ворчала, что он не надел шарф или шапку, что не убрал свою комнату, что слишком поздно вернулся с прогулки или не съел в школе бутерброды. Потому что она была не его мамой, а старшей сестрой его мамы. Она не имела понятия, когда он возвращался с прогулки. Брал ли в школу бутерброды. И редко видела его комнату – родители, собственно говоря, ее и не приглашали. Сами они тоже почти не бывали у нее. Он не знал почему. Не задумывался об этом. Так было, и все. Зато он навещал ее очень часто. Например, по такому поводу, как сегодня. И еще потому, что она ему нравилась.
Тетя угощала его пирогом, который пекла раз в неделю: творожником или шарлоткой. И соком, который выжимала из фруктов, растущих в ее саду. Он любил ее и за то, что она не спрашивала: «Как там в школе?» – и не восклицала, увидев его: «Как ты вырос!», а еще она часто улыбалась.