Я иду в то место на набережной, где нет фонарей и нет признаков человеческого присутствия. Нет ничего, кроме моря и неба. Нет и меня. Меня как меня – странной женщины с неуравновешенным характером, разъятой на молекулы борьбой за выживание, городской суетой и вечной необходимостью быть. Не важно кем, чем, для кого, чего… Быть. Так вот, там нет меня. Есть моя сущность. Пытаюсь с ней знакомиться. Пока сущность обезличенно плоская, но умеющая дышать через кожу. Вот и дышу. Получаю навыки растворения в моменте путем структурной перестройки сознания и атомов внутри себя в нечто более гармоничное, чем истероидный неудовлетворённый задерганный нарцисс, и концентрироваться на главном.
Главное, это то, что я – часть мироздания. Мироздание было есть и будет всегда. Независимо от… А я зависима. И все вокруг меня зависимы. Не хочу зависеть. Хочу любить. Всеобъемлюще. Благодаря и вопреки. Общее и частное. И люблю. Плохо получается, конечно, но я тренируюсь. Вот, люблю это место, например. Мне здесь не страшно. Место силы. У каждого свое. Мое это.
У меня есть шанс на двухнедельное бессмертие. Я в отпуске.
***
Жемчуг в две нитки душит. Не надо было надевать это ожерелье. Подобострастный холуй слоит «Шату Лафит» по стенке бокала. На лицах окружающих навсегда отпечаталась респектабельная скука и каждый из них превратился в эстамп собственной значимости, который заслужен по- разному: связи, деньги, блядство, и лишь у единиц каторжный труд. Нас объединяет несколько вещей: презрение к тому, что не мы и архаичность в своих притязаниях, напыщенности, галстуках, запонках и клатчах, машинах, духах и жратве. Даже самые изысканные вкусы, запахи, остроты и любые другие проявления жизни не добавляют пикантности. Мы пробовали все и это все раздражает. Сколько нам лет? На всех – вечность. Единственное, что возбуждает – сплетни. Я – не ухоженная женщина средних лет. Я – муха в паутине собственных комплексов, обязанностей и амбиций. Стены ресторана добротные, толстые, звуконепроницаемые. Мирок, в который невозможно попасть тщательно забетонирован со всех сторон размеренностью, устоями и мощной кирпичной кладкой. Бункер, а не мирок…
Но я точно знаю, что за стеной ночной клуб. И мое сознание там. Я этого не хочу, это помимо меня. Останки моей молодости, подергиваясь, агонируют. Я зависла где-то в телепортационном канале… Кислотная музыка, врезающаяся в мозг, яркие вспышки света, многократно отражающиеся от зеркальных шаров, лишают напрочь зрения и слуха. Запах потных тел, жуткое месиво парфюмов всех мастей и кальяна, плывущие плотным облаком над залом, отбивают обоняние. Видимо навсегда. Зачем же мы раз за разом приходим сюда? Ааа, вот тут весь секрет! Остаётся только осязание. Тактильность – единственное ощущение, что на танцполе обостряется в десятки тысяч раз! Отключается контроль. Животные инстинкты берут верх. Оргия извивающихся существ набирает обороты с каждой минутой. Все хотят всех. Влажные и скользкие, худые и полные, с развевающимися волосами, открытыми в экстазе ртами, прикушенными губами, полураздетые, раскрашенные под боевую хохлому, но абсолютно счастливые в предоргазмическом моменте, структурные единицы толпы в едином порыве с отключенным сознанием, накаченные алкоголем, куревом и может быть чем-то еще, мы выписываем феерические кренделя, сражаясь за место острыми локтями и коленками… и будем возвращаться сюда снова и снова. Снять напряжение мышц, мозга, все бремя вселенной со своих плеч, одуреть, отупеть, остановить эту чёртову планету хотя бы на этот миг и в этом месте, где мы первобытны и свободны от каких-либо обязательств…