– Аа, энто леватор, туды зерно вязуть с усех хуторов, поняла куды наше зерно ссыпають, – разъяснил Осип. Осип занал все полевые дороги до райцентра Тарасовки и повернул Лыску влево на полевую дорогу, сказав при этом: – «Поедем через Донской скакун по балке.» Опустившись в зеленеющую балку, они подъехали к кринице, обложенной камнями. Осип взял железную кружку, набрал воды и дал дочке.
– Раиса, ну как водица? Тут такая вода, што пьешь и пить хочеца, – нахваливая воду и снимая уздечку с Лыски, сказал – Пей, Лысуня, дальше такой воды уже не будя.
Он гладил лошадь по спине, пока она пила воду.
– Папаня, вода дюже хорошая, а как бы хорошо ишо поел, дак ишо б луче была, я ж ишо не завтрикала, аж под ложечкой сосёть, – пожаловалась Раиса.
– Дак давай перекусим, мать положила харчей. И он достал узелок, где была картошка в мундирах, сало, порезанное ломтиками соленые огурцы и бутылка молока.
– Пока мы перекусим, нихай и Лыска зелёной травички подъесть.
Справившись с трапезой, отправились в путь. Впереди завиднелись табуны лошадей, пасущихся по широкой зеленой балке.
– Папаня, как много тут коней, – удивилась Раиса.
– Дочка, дак энто ж Донской скакун, тут завсегда много их, тут разводють на усякие нужды: и на колхозные работы, и на военные, и у конницу. Тут дюже хорошее место, балок много, травы много. Хорошо им тут. Осип любил коней, и пока виднелись табуны, он не отрывал глз от этих грациозных и мускулистых помощников человека.
Проехав Донской скакун и хутор Красновку, Осип вытащил часы из кармана и, взглянув на них, положил в карман.
– Вот, дочка, почти 12 показывают «трофеи», через часок завиднеется и Тарасовка.
Райцентр находился в пойме реки Белой. С крутого правого берега было видно все как на ладони, железнодорожный вокзал, стоящие и движущиеся поезда, прямые улицы с выбеленными хатами, накрытыми черепицей. И центр – с белой церковью, украшенной блестящими куполами, с небольшим количеством больших домов из красного кирпича, а внизу, сразу перед вьездом в поселок, виднелись разработки мергеля, камнеломня, цементный завод, кирпичный завод.
– Вот табе и хохлы, могуть жить и без городов, он скольки работы, выбирай, иде луче платють, а казаки за землю цыпляютца, а проку?
– Папань, а чиво тут казаки не живуть? – спросила Раиса.
– Тут по – хохлацки варнякають, ишо и при царе, да ишо мой отец, твой дед Поликарп Якимович, сказывал: хохолы народ мускурный, смыкалистый, а бы где не селяца – по селам большим да по городам, а казаки – по хуторам да по станицам.