- Какой внимательный водитель, -
хмыкнул Астапов.
- Ага. Сказал, что это
девятимиллиметровый «Люггер», образца восемьдесят пятого года.
Видимо, увлекается оружием. Уверенно так ответил, - раздался смешок
Зинченко. – Впрочем, я склонен ему верить. К сожалению, по описанию
мы не смогли найти нужного человека. След в этом направлении
потерян.
- Ладно, это уже что-то, - Георгию
стало жарко. – Мы имеем беременную женщину, которая в сопровождении
незнакомого мужчины, предположительно, отставного военного,
проследовала из Рухлово к границе на кордон Харитонова
предположительно в конце января – начале февраля. Срок беременности
– семь - около восьми месяцев. Значит, волхв правильно вычислил
возраст младенца. А как они проехали в лесничество по лесным
дорогам, да еще зимой?
- Да по зимнику и шли. Есть там
несколько накатанных дорог. Специально грейдером укатывают, чтобы
быстро до границы перебрасывать воинские подразделения в случае
нападения. Все-таки приграничный район.
- Понятно. Если у вас ничего больше
нет – возвращайтесь. Жду результатов по базам пропавших.
Астапов не выглядел
неудовлетворенным. Это уже было что-то, пусть и зыбкий,
расплывающийся, но след. Теперь можно поработать со списком
рожениц, любезно предоставленный ему губернским филиалом Минздрава,
которые только готовились стать мамами, и второй список с уже
родившими. Причем, те, кто проживал в Раздольной и в ближайших
станицах, выделены в особую графу. Напротив каждой фамилии стояло
заключение медика-волхва с результатами снятой ауры, где указывался
пол ребенка и количество, если их было несколько. За прошедшие
после известных событий дни родилось пять двоен и одна тройня.
Волхв четко указал, что все они – единокровные, то есть попытки
внести путаницу в метрики, не наблюдалось. На подходе была еще пара
женщин: одна из Раздольной, а вторая - из станицы Лесной,
находившейся за Амуром, на бывшей территории Маньчжурии. Это уже
был пригород Албазина.
Георгий набрал номер рабочего
телефона волхва-медика, со всей любезностью указанный в конце
списка, представился, как только услышал глухое «слушаю, Метлихин»,
и коротко объяснил суть звонка.
- Вы уже проводили снятие ауры у
гражданок Прохоровой и Чернояровой?
- Да, как только они поступили в
родильное отделение, - ответил Метлихин, слегка задержавшись с
ответом, видимо, сверяясь по записям. Было слышно, как шуршат
листочки то ли блокнота, то ли тетради. – Вся нужная информация по
здоровью и состоянию плода зафиксирована.