– Хардинг уехал на Аляску, и теперь он мертв.
Из одной ноздри ее свисает тоненькая сопля. И сразу ясно, что именно эту соплю ты навсегда запомнишь. Сегодня почему-то в районе было полно, с позволения сказать, соплей. На ступенях церкви сидит мальчик и ест банан. Рокко виделся лес вдалеке с высоты птичьего полета. Он пошел в заведение к Бастианаццо и взял чашку жидкого кофе, который там подавали. Сам Бастианаццо не удостоил его разговором, сделав вид, что очень занят налаживанием фартуков. Он бродил по городу, который собирался покинуть впервые за несколько десятилетий, разглядывая его в целом и подмечая неожиданно многое.
Летом он любил разглядывать его с крыши. Он садился верхом, а трубу использовал как столик для стакана и пепельницы. Там можно было рассчитывать на освежающий ветерок, тогда как летом в пекарне и рядом он редкий гость. Дом стоял на холме в Элефант-Парке, и с высоты Рокко видел многочисленные фонарные столбы на шоссе, шпили церквей, заводы, выбрасывающие в небо сернокислые облака, берег озера справа. Город был гигантской помойкой – даже вода в озере была коричневой, – однако находиться здесь было почетно. Приезжая сюда, никто не надеялся на вольготную жизнь. Это место для людей, которые перестали быть детьми. Здесь можно было работать более полувека, а потом просто уйти из жизни. То, что никто не обольщался насчет этого места, и делало его уникальным для ограниченности опыта, священным.
Дома он первым делом надел старую одежду. Слил и залил масло в резервуар машины, протер руки скипидаром, хорошо помыл с мылом, вновь облачился в парадную одежду и отправился на ланч.
Дом женщины по фамилии Марини стоял прямо за лавкой, делившей с ним переулок. Надо признать, внутри Рокко должен был оказаться впервые. Они были из разных социальных слоев. Муж ее владел небольшим производством женской обуви и, вероятно, оставил жене необходимое для проживания в привычном достатке так долго, как она пожелает. Поговаривали, что она получает доход еще из одного источника, незаконного, но Рокко не считал нужным в это верить. Разве не является таковым же, по сути, волшебство получения прибыли? Кстати, ее собственные туфли выглядели откровенными дурнушками. К моменту рождения Рокко Марини уже десять лет как жила в этом доме. Сейчас ей было девяносто три года.