Отца Бригиды охватил ужас: нет, он не желал потерять дочь! Господь, не забирай ее так рано! Он клянется больше никогда не оскорблять ее, но будет лелеять, как лелеяла своего Младенца-Спасителя благая Дева Мария! Смерть обоих своих детей он не перенесет! Он не в силах больше видеть, как навсегда исчезают в старом семейном склепе его дети, плоды его жизни!
– Дочь моя… – выдохнул сэр. Его лицо сделалось таким же белым, как лицо Бригиды. Он схватил девушку в объятья, крепкое прижал к себе и поцеловал ее горящий лоб. – Бригида! Останься с нами! Я не смог спасти твоего брата, но не позволю смерти забрать и тебя! Полежи, дочь моя… Я позову твою мать… Она знает, что делать! – Сэр Гиз осторожно положил дочь обратно на постель, с чувством поцеловал ее влажную от пота руку и, как стрела, выбежал из покоев, громко призывая прислугу.
«Любите своих детей, пока они живы. Слезами их из смерти не поднять». Жестокий отец, насмехающийся над чистой первой любовью своей дочери, унижающий ее за малейший пустяк и не раз бивший ее по рукам тонкой розгой, только теперь осознал, что любит Бригиду, и что, если потеряет ее, то потеряет все…. В том числе возможность вновь возвысится. Ведь, если Бригида, самая красивая девушка во всей Англии, умрет, у него не останется ни единого шанса вернуться во дворец и получить обратно свои титулы и земли. Но, несмотря на алчность и холодный расчет, быстро шагая по коридору, сэр Гиз думал только об одном: он не может потерять еще и дочь! Умрет она, умрет и его душа. А что станет с ее матерью? Она помешается от горя! Бог с ним с королем! Пусть развлекается со змеей Анной Болейн, пусть эта семейка продолжает и дальше отравлять разум дурака Генриха! Ему нужно спасти свою девочку, свою Бригиду, единственное свое дитя.
– Ты! Принеси в покои Бригиды холодной воды и чистых тряпок! Сейчас же! – грубо приказал сэр Гиз первой попавшейся ему под руку служанке, а та, даже уронив метлу от неожиданности, подняла подол своего старого платья и побежала выполнять то, что ей поручили.
«Я умираю? Но как же Вильям?» – пронеслось в бреду воспаленного мозга Бригиды. Ей было так жарко, что она желала снять с себя всю одежду и остаться нагой, но ее тело настолько ослабло, что она не могла пошевелить даже пальцами рук. Кожа головы под тяжелым испанским чепцом намокла, волосы слиплись, лоб был усыпан каплями пота. Девушке казалось, что ее живьем сжигали на костре, как ведьму.