Мирослава пригляделась и узнала насмешливый взгляд
суккубы. Это ее девушка видела в постели ректора.
– Тебе не обязательно со всеми тут конфликтовать, –
шепотом сказала Арракаша, – я вот рада, что у ректора такая
помощница.
Демонеса звонко рассмеялась и взяла Миру под
руку.
– Мы с тобой обязательно станем
подружками.
Постепенно подходили другие студенты и с удивлением
смотрели на то, как суккуб щебечет с ангелом. Дроу, пытавшийся
накануне первым соблазнить Миру, подмигнул, проходя мимо нее.
Арракаша хихикнула и жарко зашептала на ухо Мирославе:
– Берегись, у нас парни никогда не сдаются. Вчерашняя
шутка ректора для тебя точно закончится в чьей-нибудь постели...
или на парте. У всех тут по-разному случается.
Она посмотрела на покрасневшую Миру и залилась
хохотом.
Мире не нравилась такая дружба и уж
тем более продолжение попыток по совращению, грозивших растянуться
до чьей-нибудь победы. "А как в аду относятся к насилию и
бесчестным приемам? Правильно, тут это делает нелюдям честь". Мира
вспомнила слова Рязанки о том, что нечисть не станут ругать за
вредительство и с опаской оглядевшись, наткнулась на несколько
красноречивых взглядов со стороны мужской половины
одногруппников.
По коридору прокатился вопль и дверь аудитории со
скрипом отворилась, но войти в класс никто не успел, когда в здании
раздался голос, идущий, казалось, прямо от стен и
потолка:
– Сегодня после первой пары во дворе академии будет
проведено наказание студента Академии Демонов и чертенят Романовой
Мирославы из народа...
Голос на время умолк, а потом продолжил:
– ...из народа Ангелов, Аббадон меня раздери. Все
приглашаются любоваться и злорадствовать. Три удара огненной плетью
за оскорбление лорда Салазара. Приведет в исполнение лично ректор.
В общем, вы как хотите, а я точно буду.
Связь оборвалась и все уставились на Мирославу, так и
замершую с головой, поднятой к потолку. "Огненная плеть, –
проскулила мысленно Мира, – вот тебе и пошлепать перед
всеми".
Во время пары никто не слушал монотонный бубнеж
рядового демона, рассказывавшего о чудовищных войнах, сотрясавших
преисподнюю всего каких-то пятьсот лет назад. Одногруппники
поглядывали на Мирославу и обсуждали кому и когда доставалось нечто
подобное. Оказалось, что немногим, но те, кто все же отхватил пару
шрамов, были ими очень горды. Единственное, чего не могли
припомнить студенты, так это наказания в исполнении
Радомира.