За парту перед Мирой сел дроу, накрыл ее руку своей и
сказал:
– Не бойся, ректор свое кромсать не будет. Так,
помашет для острастки, чтоб палача задобрить.
Девушка натянуто улыбнулась и кивнула, убрав свою
руку из под теплой ладони темного эльфа. Пара пролетела незаметно,
и все потянулись к выходу. Перед Мирославой толпа расступалась и
ангел едва сдерживалась, чтобы не крикнуть что-то в духе: "Кучнее,
кучнее, товарищи, я совершенно никуда не спешу". Она шла, высоко
подняв голову и распрямив плечи. На огороженной площадке в центре
перистиля стоял столб с кандалами. У столба уже находился
Салазар.
– Ангел, немедленно сюда! – демон был в
ярости.
"Сколько же в этой гадине ненависти", – с отвращением
думала Мирослава, приближаясь к трясущемуся от предвкушения
палачу.
– Приветствую вас, лорд Салазар. Какое оскорбление я
вам нанесла?
– Ты видела, что я направляюсь к тебе, ты
игнорировала честь беседы со мной, Ангел, – прошипел
надзиратель.
– Я не предпола...
– Плевать! Считай, что я люблю вид крови на белом
оперении.
– Препарируйте куриц и будет вам счастье.
– Пять ударов плети! – усиленным голосом возвестил
Салазар.
Мирослава замолкла. Она смотрела на нечеткие черты
палача и не могла заставить себя бояться этой куклы.
– Хватит с второкурсницы и трех, – раздраженно бросил
Радомир, подходя к месту наказания. – Снимай пиджак, Романова,
подойди к столбу и подними руки.
Ангел выполнила указания, и ощутила, как кандалы
защелкнулись на тонких запястьях.
– Надеюсь, Мастер Радомир, ваши личные отношения с
нарушительницей не повлияют на удар? Мое предложение провести
наказание лично остается в силе.
Послышался звук плети и вой надзирателя.
– Не стойте так близко, лорд Салазар. Вы мешаете мне
размахнуться.
Мирослава собрала в кулак всю свою волю и воззвала к
крови, подаренной ей Хельгой. Первый удар пришелся по хребту и
вызвал сноп искр, взметнувшихся вокруг ангела, второй задел левое
крыло и отколол металлическое перышко, завершающий удар пришелся на
плечи и задел тяжелые волосы, наспех скрученные перед наказанием и
теперь рассыпавшиеся по спине, отливавшей платиной. Кандалы
расстегнулись, и Мира весело обернулась к гробовой тишине
перистиля. Повсюду среди колонн и во дворе стояли потрясенные
порождения ада и не верили своим глазам. К Мирославе подошел
улыбающийся Сигвальд и надел на нее пиджак, закрывший иссеченную
рубашку.