– Родя, ты не прав и ведешь себя как
мальчишка.
– Для этого я сюда и спустился, чтобы вести себя так,
как того хочется мне. Я умер мальчишкой и сколько бы тысяч лет не
прошло, сколько бы знаний я не получил, я все равно не стану вести
себя, как старшие демоны. И девчонка этого делать не будет, пока я
за нее отвечаю. Милый был розыгрыш, ничего ужасного. Как можно
подумать, что я такой ранимый, еще хуже смертный? Чего ты там
ревела?
– Теперь, что бы с тобой не произошло, и слезинки не
пророню, – огрызнулась Мира.
– Сейчас подзатыльник отвешу, – пригрозил Радомир, но
сам не шевельнулся. – Устроили цирк на ровном месте.
Опять воцарилось молчание, на стене тикали часы в
виде избушки. Мерно щелкали секундные указатели, двигаясь против
часовой стрелки. Потрескивали поленья, разваливаясь в языках
пламени. Мурлыкала Марфа, которую ласково почесывала за ухом
Мира.
– Я спать, – ворчливо сказал Мастер, – и тебе,
ангелочек, тоже надо выспаться. Мы не просто в гости идем, там у
тебя будет тренировочный центр.
– Надеюсь, это не те трюки с бросанием в
пропасть?
– Теперь, что бы ты ни
спросила, и словечка не вымолвлю, – писклявым голосом, пародируя
ее, ответил Радомир и
уже нормальным прибавил, – но, если до первого дня занятий не
научишься шевелить своими куриными крылышками, точно брошу в
пропасть. Устроим среди учеников тотализатор: первый это твой полет
или последний. Надо же чем-то эту шпану в академию завлечь к началу
года.
Мирослава проводила хмурым взглядом ректора и
попыталась шевельнуть крыльями, но безрезультатно. Каждое утро она
вскакивала с надеждой на то, что сегодня они подчинятся, но крылья
были словно пришитые и сдвигались - раздвигались вместе с
лопатками, только и всего. Рязанка успокаивала, но и сама начала
помогать, расправляя безжизненные отростки, втирая какие-то мази.
Больше всего Мира боялась остаться с большим бесполезным грузом за
спиной, который стал бы для нее чем-то вроде горба. Белого,
пернатого, эффектного горба в добавку к козлиным
копытцам.
Тяжело вздохнув и во всех красках представляя себе
первый/последний полет под дружный хохот мерзкой нечисти и
человековредителей, Мирослава понуро поплелась спать.
Рязанка только проводила ее взглядом, с тоской
посмотрев на спину девушки. Радомир говорил, что всегда чувствовал
свои крылья и мог ими управлять, даже когда они были еще
крошечными. Начинался последний месяц каникул. С самого начала
надежд было немного, ведь Мира не смогла развить вовремя свой дар,
а сейчас, вероятно, получила лишь механическое доказательство своей
избранности, да и не без помощи зелий. Шаманка понимала, что и сын
разочарован, ведь ему так нужен был здесь кто-то близкий, кроме
нее. Кто-то, такой же как он.