А чем слушаем? Нас каждый раз спрашивают, чем мы слушали.
– Вынеси мусор, зайди за хлебом, в Ленте сегодня курочки по скидке, заедь, помоги мне, забери, а то тяжело, захвати то самое, помнишь, а где у нас это, – всё это больше уха, этому в ухе тесно.
– Не думал, что ты такая, не хочу об этом, ты опять это делаешь, – сердце говорит ушам, что это его, и забирает себе.
Мой годовалый племянник внимательно прислушивается к шелесту моих пальцев: сухая кожа подушечек издаёт мягкий, топкий звук, похожий на шум морской раковины. Ребёнок совершает круг по комнате, подбегает ко мне под ладонь и, расслышав шелест, улыбается. Снова и снова он возвращается для того, чтобы послушать шелест из ракушки ладони. Я думаю, в этом звуке он слышит «Я люблю тебя».
«Абонент появился в сети».
ДВИГАЙСЯ МЕЖ КАПЕЛЬ
Еду вчера в автобусе. За окном серая мерзость-морось. Мысль идёт тягуче. О чём?
На влажном холодном стекле передо мной – хрупкое тельце. Некто из подотряда стебельчатобрюхих – кажется, наездник – истинно тонок и вытянут подобно стеблю.
Блестящее чёрное туловище его образует угол, передние конечности воздеты к полосе неба в вентиляционном люке: беззвучная молитва о потерянной опоре для лапок. Изогнулся назад, встав на кончик-хвост, страдает.
От нижнего края окна до верхнего – огромный путь. Устал в пути: мутит, знобит, качает. Вот качнуло раз, и теперь молишься в автобусную потолочную щель, прядаешь тонкими лапками, надеясь продолжить путь.
Хорошо знать направление.
Хорошо быть уверенным в направлении.
У нас ведь что ни выберешь, вокруг всего поставят два палаточных лагеря, выкопают ямы-холодильники, разведут костры, развесят флаги «Зелёный» и «Красный». Подумай хорошо и прими решение. Двигайся к верхнему краю окна меж капель.
Несколько лет назад у моей мамы был микроинсульт, ненадолго она потеряла возможность свободно двигать правой рукой и четко, без заикания разговаривать.
Для восстановления нужны были тренировки. Чтобы вернуть быстроту и чёткость движений руки, мама перекладывала из одной банки в другую белые и коричневые блестящие фасолины (по одной), перебирала пуговицы, раскладывала их по цветам и размеру, много писала.
Позже, когда она уже была дома, я нашла эти листы, которые мама заполняла сначала неровными, а затем всё более уверенными строчками.