Я вернулась к себе. Как предполагаю, Волчак побежал жаловаться к начальнику по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, майору Борзому. Что он ему сказал, не знаю. Но через некоторое время на пороге моего кабинета появилась низкорослая фигура явно недовольного Борзого, который с порога зло бросил мне:
– Зачем ты побежала жаловаться к начальнику? До твоего прихода в следствие проблем не было и все вопросы решали через меня.
Я поняла его посыл, что он готов предложить свою помощь и помочь решить проблемы. Но начал он свой разговор с претензии в мой адрес. Необоснованной в данном случае, и я пошла в наступление. Тут же ответила:
– А ты для начала разобрался в ситуации, чтобы претензии мне высказывать?
Произошла словесная перепалка. Борзый нарочно применяет такой способ ведения спора, который я называю «паровоз». Он предъявляет претензию, ты её разбиваешь аргументами, он переходит на следующую тему, потом ещё на одну, и так вагоны спора цепляются друг за друга. Его доводы уходят далеко от первоначального предмета спора, и через пару минут он уже говорит вообще на не связанные между собой темы. Обычно его терпение заканчивается раньше, и он уходит (или бросает трубку, если спор с ним происходит по телефону). И в этот раз он тоже ушёл с руганью.
Через некоторое время ко мне в кабинет пришёл Волчак. Я ему предъявила претензию. Почему он надумал себе обстоятельства, которых не было на самом деле? В результате ввёл в заблуждение Борзого и стал причиной конфликта. Вот так у нас в отделе и происходит. Кто-то что-то увидел, сам себе что-то придумал. И либо бежит к начальнику «докладывать» свои инсайты, либо сам входит в конфликт. Берегись, Борзый. Через девятнадцать дней Шпица уйдет в отпуск, и тогда я останусь за начальника следствия. Поговорим. Не люблю пустые обвинения.
02.03.2019 – всё ещё 305 дней
После описания конфликта с Борзым и Волчаком понимаю, что для меня ценнее дни, когда таких конфликтов вовсе нет. Сейчас мой рабочий режим меня устраивает. У меня есть запланированная работа. Работа в течение дня появляется и внеплановая, около 30%, всё как должно быть. Мой день течёт плавно. Мы с девочками пьём чай и болтаем, уже как по графику, часов в десять—одиннадцать и после обеда в районе шестнадцати—семнадцати часов. Мне важны такие женские беседы. Мы обсуждаем проблемы на работе, делимся своими эмоциями. И я – член коллектива, его участник. В роли начальника дознания мне приходилось дистанцироваться от коллектива. А в роли замначальника следствия я могу быть к коллективу ближе.