Усаживаясь в свое кресло, я незаметно просовываю руку в выдвижной шкаф и нажимаю на маленькую кнопку.
– Давайте возьмемся за руки, – предлагаю я, протягивая ей открытые ладони.
Она молча выполняет мою просьбу, тревожно блуждая взглядом по той части комнаты, которую видит перед собой.
Сжав ее теплые пальцы, я начинаю одними губами произносить какую-то тарабарщину. Я чувствую на себе ее пристальный взгляд, под действием которого словно вхожу в раж.
– Иди ко мне. Явись ко мне. Дух Пола Морриса, я призываю тебя! Видеть тебя я желаю! – произношу я, повышая голос с каждым словом.
Две минуты позади – именно столько времени требуется маленькому встроенному моторчику, чтобы отреагировать на нажатие скрытой кнопки. В смежной комнате протяжно скрипит половица.
Моя гостья взволнованно дергается, тревожно оборачивается назад. Я же роняю голову на грудь, имитируя полное энергетическое опустошение.
Несколько минут тишины. Томительное ожидание, пропитанное страхом и отчаянием.
Я медленно поднимаю голову и, едва разлепляя веки, смотрю перед собой.
Эмили в оцепенении. Как это предсказуемо.
– Он здесь. Он пришел, – выдыхаю я, тяжело сглатывая.
Она напряженно смотрит на пламя свечи, надеясь заметить колебания. Их нет. Тогда она начинает озираться по сторонам, продолжая искать видимые подтверждения моим словам.
– Где он? Я ничего не вижу!
Я выпрямляюсь в своем кресле. Кручу головой в разные стороны, точно у меня затекла шея. На самом же деле это все игра. Я не халтурю, хотя меня порой и поражает наивность, а точнее, людская глупость.
Каждый раз, когда слышу эту нелепую фразу: «Я ничего не вижу», – еле сдерживаюсь, чтобы не прыснуть со смеху.
Я медиум, а не иллюзионист!
– Вы его и в прошлый раз не видели, только чувствовали, – ровным голосом отвечаю я.
Перехватив ее растерянный взгляд, мечущийся с одного угла комнаты в другой, я снисходительно указываю ей направление – справа от меня.
– Он здесь.
– Что он говорит? Он рад меня видеть? Он меня узнает? – тараторит она, впиваясь взглядом в пустоту.
– Духи никогда и ничего не забывают.
Эмили с нетерпением таращит глаза, собираясь обрушиться с новой порцией вопросов, когда я молча выставляю руку, наклоняю голову вправо, слегка оборачиваясь назад, точно пытаюсь что-то увидеть или услышать.
В комнате снова становится так тихо, что даже заунывная музыка не может заглушить ровный ритм моего дыхания.