Кан отстегнул от ремня пластиковую фляжку и протянул водителю. Рал схватил её, открыл клапан большим пальцем и жадно начал пить. Кан внимательно за этим следил. На самом деле его мало интересовало, сколько воды выпьет Рал. Просто он не видел живых людей уже несколько недель.
– Да ладно тебе. Я тебя от верной гибели спас, а ты мне даже воды не даёшь попить, – Рал передал фляжку обратно. – На станции пополнишься, если чего.
– Несомненно, – буркнул Кан.
Оба замолчали. Мёртвая, пустынная тишина. Никаких звуков, кроме собственного дыхания.
Наконец мотоциклист вновь заговорил.
– Затишье перед бурей, – пробормотал он себе под нос. – Надо скорее двигать отсюда. Не хочу оказаться в Пустоши во время грозы. Тут и так всякая чертовщина творится, а в грозу и подавно. Зачем ты вообще сюда один потащился? Тебя же могли сожрать. Или ты один из тех психов-паломников? Так много этой погани развелось, что уже и не отличишь от честных людей.
– Нет, я сам по себе. Я пытался найти кристаллы. – Это было правдой. Наверное. Отчасти.
– А-а… – удовлетворённо протянул Рал. – А я-то думал, что тебя в горы понесло. Так ты бы сразу туда и отправился. Обходным путём. На кой чёрт тащиться через Пустошь одному, вот ты мне скажи? И так мир красками не блещет, а это место вообще как с того света. Я, конечно, понимаю, бывает такое: выходишь на Пограничье, смотришь на горизонт, а там… Пустота, ширь, простор! Так и тянет сорваться и уйти. У меня вот знакомый один точно так же взял и ушёл в Пустошь, просто так, непонятно зачем. Ну и не вернулся, ясное дело. Будто и не было человека. Пустошь, она такая – проглотит и даже следов не оставит. Вот и таскайся теперь сюда. – Байкер, похоже, давно ни с кем не говорил. Слова так и лились из него. – Только я здесь никаких кристаллов не видел.
– Они должны быть дальше, ближе к Середине. Особенные. Чёрные как ночь. Мне рассказывали раньше, что они растут прямо из земли, на несколько десятков метров в высоту.
– Да сказки всё это. Про Пустошь чего только не говорят! И поверь мне, ничего хорошего. А про Середину – я молчу. Плохое это место. Очень плохое. Гиблое, я бы даже сказал. Как по мне, оттуда вся эта зараза и вылезла.
– Тогда зачем ты ехал через Пустошь? Ты же, насколько я понял, не любишь эти места, – Кан наконец задал вопрос, который его интересовал. Ему хотелось узнать, какие масштабы он задействовал на этот раз.