Краем глаза Фатинита заметила, как приоткрылась дверь в беседку.
На пороге возник старый раб – почти ровесник своей хозяйки. На
подносе он держал высокий кубок, над которым поднимался пар.
Фатинита зябко повела плечом, порадовалась заботливой
сообразительности слуги и тут же забыла о нем, обдумывая первые
строки письма. За спиной уютно прошуршали шаги, вкусно запахло
отваром смородинового листа с медом. Госпожа качнула головой – мол,
не сейчас, позже, позже...
Внезапно поднос и кубок полетели на ковер. Фатинита не успела
удивиться: не по-старчески сильные руки вцепились ей в подбородок и
шею. Сухо хрустнули шейные позвонки, женщина обмякла в кресле.
Выпавшее из пальцев перо забрызгало пергамент чернилами.
Убийца бесшумно повернулся к выходу из беседки, но споткнулся на
ровном ковре – такой пронзительный, сокрушающей силы визг полоснул
воздух. За ажурной стеной беседки стояла толстая служанка. Ошалев
от ужаса, она тыкала рукой в сторону беседки и визжала, визжала
так, что деревья вокруг в смятении затрепетали, роняя листья из
желтеющих крон.
Одним прыжком убийца вылетел за порог, вломился в заросли
жимолости. Ничего старческого уже не было в этом человеке: он несся
широкими, сильными прыжками, словно вырвавшийся из клетки зверь. За
его спиной вспыхивали тревожные, злые возгласы: стража сбегалась на
вопли служанки.
Стражники не стали ахать и охать, обнаружив в беседке тело
Мудрейшей. Моментально стряхнули они благодушную одурь, навеянную
последним теплом уходящего солнышка, и с яростным азартом ринулись
в погоню. Мирный парк со сквозной осенней листвой, мраморными
статуями и бродящими у фонтана ручными павлинами превратился в
дебри, где скрывается чудовище. Стражники двигались цепью и,
перекликаясь, теснили убийцу в северную часть парка – туда, где за
раскидистыми липами, за кустами жасмина круто уходил к реке
каменистый обрыв. Чтобы уберечь игравших в парке детей, над кручей
была воздвигнута высокая и частая ограда.
В грозно-веселые голоса погони вплелся пронзительный вопль,
перешедший в предсмертный хрип: один из преследователей настиг
убийцу. Подбежавшие к месту схватки стражники обнаружили своего
товарища лежащим на окровавленной траве. Лицо было исковеркано
мучительной застывшей гримасой, на губах лопались кровавые
пузырьки.