Вдоль стен молча стоят... люди? Нет, непонятные существа: на
человеческих плечах – уродливые головы: птичьи, звериные... нет, не
разглядеть, да и присматриваться жутко. Оборотни? Демоны? Древние
боги? Сердце вот-вот разорвет грудь...
Раздался повелительный голос. Не разобрать ни слова, но нелюди
поняли, задвигались. Из полутьмы трое вытащили человека. Несчастный
скручен даже не веревками – цепями, но ухитряется сопротивляться...
какая сила! Какая потрясающая силища! По приказу повелительного
голоса еще двое нелюдей набрасываются на пленника, с трудом ставят
его на колени перед возвышением. Теперь видно лицо с завязанным
ртом.
И кошмар достигает высшей точки: Арлина узнает человека.
– Ра-алидж!!!
Никто не оборачивается на крик женщины.
Рядом с возвышением появляется из тьмы высоченный урод с большой
кошачьей головой. В руках у него топор. Арлина что-то кричит, но
сквозь свой крик различает слова повелительного голоса: «...и так
будет со всяким, кто посмеет...»
Топор взлетает по широкой дуге...
Арлина исступленно визжит – и чувствует, как этот визг будит в
ней скрытую, неподвластную ей самой силу. Визг, становясь все
тоньше и тоньше, уходит под потолок. Стоящий позади негодяй
выпускает локти женщины, но Волчица даже не оглядывается на своего
мучителя. Чародейка знает, что наверху, в темноте, каменный свод
дробится от пронзительного звука... но поздно, поздно!
Топор с хряском опускается, и за мгновение до того, как карающие
каменные обломки начинают рушиться на нелюдей, отрубленная голова
Сокола падает на пол и катится к ногам Арлины...
* * *
Темнота понемногу развеивается... Ну конечно, это сон, сейчас
она проснется... только почему под лопатками не перина, а что-то
жесткое?
Издали наплывают голоса:
– Воды, скорее! Да отойдите, ей воздуха не хватает!..
– Может, на постель перенести?
– Ты что ей подсунул, дурень рыжий? Почему она так
кричала?
Холодная вода брызнула в лицо, тяжелыми каплями скатилась по шее
и волосам... Нет, это не сон. Арлина почему-то лежала на полу,
вокруг толпились встревоженные служанки.
– Я хочу встать! – недовольно сказала Волчица.
Тут же несколько рук протянулось, чтобы ей помочь. Госпожу
подняли, осторожно усадили на скамью, распахнули узкое окно.
Окончательно придя в себя, Волчица велела прислуге удалиться. Из
служанок в комнате осталась лишь Иголочка, которая не доверяла
долговязому рыжему обормоту и боялась, как бы тот не подсунул
госпоже еще какую-нибудь мерзость из Подгорного Мира. Поэтому
рабыня сделала вид, что приказ к ней не относится.