Прядь - страница 80

– Десяток плодов с дерева – это так много следов?

– Тебе знаешь прекрасно, о каких следы я сказал, – мусульманин очень пристально взглянул на юношу.

Ингвара осенило: «Та девушка!» Значит, её смерть и впрямь не обошлась без последствий. Яркие краски последних дней вытеснили её образ вместе со многими другими воспоминаниями, но сейчас он возник у Ингвара в голове как никогда ярко. Знакомые ему христиане назвали бы случившееся с отрядом возмездием за убийство невинного человека, однако северянам было привычнее назвать это шуткой богов. У богов особенное чувство юмора, итогом шутки стало то, что отец теперь с ними в Вальхалле. Хотя, возможно, это ещё и не итог. Интересно, а что стало с Рори? Об этом Ингвар спросил Мансура, на что наиб коротко ответил:

– Этот мёртв.

Мансур рассказал, что первого встреченного ими северянина сняли лучники, а его появление послужило знаком, что скоро будут и остальные. Значит, мёртв и Рори, удивительно это или нет, но вероятно, что никого из отряда нет в живых и Ингвар теперь – единственный северянин на много дней пути вокруг. Никогда прежде он не был так далеко от дома и никогда прежде он не оказывался в таком одиночестве. Подумать только, можно прошагать неделю в любую из сторон света и не встретить никого, кто смог бы понять твой родной язык. Как и любой молодой человек, Ингвар испытывал одиночество и прежде, но осознание, что могут означать слова «я совсем один» пришло к нему только сейчас. «Что ж, видно, боги решили, что эту часть пути мне назначено пройти одному, снова их сомнительные шутки». Подобная слабая попытка обнадёжить самого себя результата не принесла, посему юноша, вздохнув, посмотрел по сторонам и решил радоваться, впитывать в себя красоту окружающей его природы, коль скоро ему, единственному из северян, такая возможность выпала.

Для ночлега встали на вершине покрытого лесом холма, лужайка, отделённая от дороги небольшой полосой деревьев и абсолютно невидимая со всех сторон, вместила в себя не только воинов и их коней, но и несколько шатров. Отряд разбивал лагерь уже в сумерках, а когда с этим было покончено, спустилась густая тьма. Коней стреножили и пустили пастись, а рядом с ними устроились часовые. Все остальные начали готовиться ко сну, группы воинов по ходу дела о чём-то переговаривались, нехитрые припасы заносились в шатры, в них же готовили постели и Мансуру с Арифом. Ингвар кинул на землю позаимствованный у Исы плащ, подложил под голову седло и улёгся, закутавшись в халат. От возможного дождя его защищали раскидистые ветви грабового дерева. Юноша решил в эту ночь выспаться как следует – неполноправное положение северянина в отряде имело и свои преимущества, к примеру, его не ставили в дозор. Несмотря на лезущие в голову мысли, Ингвар не открывал глаз. Последующие дни потребуют от него наибольшей бодрости и силы. Исходя из своего крайне образного понимания речи попутчиков (по сути, оно ограничивалось именами, названиями и направлениями) он знал: скоро земли станут куда более опасными, отряду придётся обходить селения, крепости и прятаться от встреч с возможными врагами. Для него это означало появление новых возможностей побега, упускать которые уже нельзя. Походная усталость и стремление набраться сил боролись в сознании Ингвара с беспокойным чувством неуверенности в завтрашнем дне и воспоминаниями о прошлом. Так он долго лежал, перебирая в голове мысли об отце, Рори, убитой в лесу девушке, возможных будущих встречах и о том, останется ли он вообще в живых к началу зимы. Иногда юноша обращался к богам, хотя и чувствовал при этом неловкость, наряду с ними обращался к отцу, но успокоения ему это не приносило. Вспоминал он и о матери, которую не видел уже несколько лет. Мать и сестры жили там, на берегах Волхова, где прошло его детство, сейчас это всё казалось каким-то далеким сном. Слушая звуки тёмной южной ночи, вглядываясь в непривычное небо, Ингвар думал, а существуют ли вообще в действительности те родные места, не выдумал ли он их и не приснились ли они ему в одном из беспокойных снов, что он видел в последнее время. Вокруг только эта чужая земля и эти незнакомые люди, он одинок и не знает дороги. Вся жизнь представилась ему пыльной книгой из библиотеки Николая, брата купца Ставроса. Он смотрит в эту книгу, видит какие-то символы, закорючки и черточки, но совершенно не представляет, что с этим всем делать. И вроде бы вот, всё перед тобой, да только толку никакого, если не знаешь чего-то ещё, самого важного, что, конечно же, от тебя скрыто. Но если книгу можно закрыть и поставить обратно на полку, то в жизни нужно перелистывать страницу за страницей, прикладывая все силы, чтобы разобрать знаки, оставленные на них судьбой.