– Маша… признаю, что поступил, как урод. Виноват перед тобой. Отвечу. Но… не отпущу.
Онемевший во рту язык не шевелится. Кожу от близости его дерет, и дышать все сложнее.
– Все хорошо у нас будет, слышишь? – подцепив двумя пальцами подбородок, заставляет смотреть в лицо, а я не могу. Зажмуриваюсь, – я люблю только тебя.
Чувствую, как целует. Губы, щеки, лоб. Сам еще не понимает, что прощается.
Оставив меня стоять у стены, быстро одевается, берет сумку, портфель с документами, параллельно грубо с кем-то говорит по телефону.
А я стою, как у эшафота. Молю Небеса, чтобы казнь скорее закончилась.
– Маш… – обращается перед самым выходом, – телефон не отключай, пожалуйста.
Потом хлопок двери, и звенящая тишина.
Руслан.
Простит.
Поплачет, переболеет и простит. Потому что любит. Потому что друг без друга мы никто.
Держусь отчаянно за эту мысль. По-другому никак. Если уйдет – все потеряет свой смысл.
Набираю ее номер снова. Ожидаемо не отвечает.
– Миша, – обращаюсь к водителю, – у меня просьба к тебе будет.
– Слушаю, Руслан Андреевич.
– За Марией присмотреть надо будет, пока меня нет.
– Проследить, куда ходит? – сощуривает глаза.
– Нет… другое. Она дома осталась, немного… эмм… расстроена. Мне надо, чтобы ты ее… скажем, навестил пару раз.
– Хорошо, понял.
– Посмотрел, все ли у нее в порядке, как выглядит…
– Какой повод?
Молодец мужик. Сообразительный и без лишних вопросов.
– У меня папка на рабочем столе синяя лежит. Попросишь ее, скажешь, что в офис отвезти надо.
– Понял.
– Сделать это надо будет сегодня вечером. И, Миша, будь постоянно на связи.
– Разумеется, Руслан Андреевич.
Перед входом в здание Аэропорта снова ее набираю. Безрезультатно, но вполне логично.
С Амелией и нашим штатным юристом Сашей Храмцовым встречаемся у стойки регистрации.
Оформляемся, поднимаемся в зал ожидания. Саня остается с нашей кладью, а мы с Амелией идем в кофейню.
– Кравцов к завтрашнему утру возвращается. Обещал с нами к налоговикам и в мэрию.
– Отлично.
– Кстати, – лезет в сумку и вынимает из нее мои часы, – вот, держи. Вчера под пледом нашлись.
Забираю их, кручу в руке. Е*нуть хочется их о гранитный пол. Сука, вдребезги чтоб…
– Маша сообщение твое прочитала.
Амелия замирает. По красивому лицу пробегает тень.
– Черт… – шепчет придушенно, – прости, Руслан… Я не хотела…