– Нет, это плохой вариант, – возразила мать Фердинанда. – Улетев в космос он не перестанет быть бесполезным, а просто сгинет там зазря. Даже он не заслуживает такой кончины.
Фердинанд успокоился. Он понимал, что мать говорит это вовсе не из заботы, а из простой корысти, желания получить выгоду с его будущего заработка. Но выступить против нее никто не решится, а это значит, что в космос его не отправят.
– Но вы еще не услышали самого главного! – говорил отец, не скрывая восторга, – За каждого добровольца правительство выплачивает его семье по миллиону! По целому миллиону!
По лицам членов семьи было понятно: каждый из них, кроме Джулии, на секунду задумался о возможной выгоде. И Фердинанд не был этому удивлен. Он понимал, что все только и ждут удобного шанса выгодно избавиться от него.
– Да как вы можете даже думать об этом? – возразила Джулия и поднялась со стула. – Вы хотите продать своего собственного сына!
– Не надо, Джулия, – сказал Фердинанд. – Я все равно никуда не поеду.
– Как это, не поедешь? – удивилась мать. – Твоего мнения пока что никто не спрашивает.
– Не поеду и все тут. Это даже не обсуждается.
– А ты что, сидишь и молчишь, когда твой сын дерзит тебе? Может, скажешь ему что-нибудь? – сказала мать отцу.
– Он сам волен решать свою судьбу. Если он не хочет в космос, мы найдем что-нибудь другое.
– Своим непослушанием Фердинанд оскорбляет тебя, а ты с ним соглашаешься. Разве после этого ты можешь называть себя мужчиной? – сказала мать.
Отец молчал.
– Фердинанд, – продолжала она. – Ты знаешь, я этого не хотела, но иного выбора нет. Отныне тебе запрещено питаться нашей едой и садиться за семейный стол, пока ты не начнешь зарабатывать и приносить деньги домой. А тебе, Джулия, я запрещаю проводить столько времени с Фердинандом, пока ты не поймешь, как вести себя правильно. Все, кроме Фердинанда, могут продолжать обедать.
– Тогда я тоже не буду есть! – сказала Джулия.
– Ешь, Джулия, – сказал Фердинанд и встал из-за стола. – Ешь, пока они не придумают как выгодно продать и тебя. А я, пожалуй, пойду к себе в комнату, буду там тихо умирать от голода.