Что, если он и правда вышвырнет меня вон? Чем мы будем платить по кредитам? Что мы будем есть? Как будем жить?
Я встречаюсь с внимательно наблюдающим за мной мужчиной взглядом, мечтая выцарапать эти его бесцеремонные глаза, но, к сожалению, не обладаю сейчас такой возможностью.
– Я не буду с вами спать! – выдаю как гром среди ясного неба.
Артур Альбертович морщится, словно я сказала какую-то беспросветную чушь, потом его взгляд падает в моё декольте.
– Я собираюсь трахать тебя, Элеонора, а не спать с тобой, как с плюшевым мишкой. Так что, пока – наши цели вполне совпадают.
– Моя цель поскорее избавиться от вашего общества, Артур Альбертович, – выплёвываю я, гордо вскидывая голову и поднявшись со своего места, резко разворачиваюсь на своих шпильках, едва удержав равновесие, и шагаю в сторону выхода.
– Тогда спешу сообщить тебе о твоих прямых обязанностях, пока ты не ушла и не лишила себя шанса на достойное существование под моим руководством, – летит мне в спину.
Я оборачиваюсь, не веря своим ушам, метая глазами молнии, которые, судя по расслабленной позе, никак этого самовлюблённого гада не задевают!
– Начнём с того, что я хочу, чтобы ты каждый день лично носила мне кофе, – как ни в чём не бывало продолжает он и губы его складываются в самую обворожительную улыбку какую я когда-либо видела в жизни.
– Обойдёшься, – шиплю, нарушая субординацию и так же переходя на ты, – для этого есть секретарь. А если недостаточно, закажи с доставкой!
– Ты не поняла, Нора, я в любом случае доберусь до твоей наверняка роскошной норки, – медленно выговаривает он и усмехается, довольный собственным каламбуром, – а перед этим как следует тебя измотаю, пока ты сама не попросишь меня взять тебя…
Я хлопаю дверью, не дав ему ничего больше сказать, и бегу по коридору под удивлённые взгляды Нины Аркадьевны.
Щёки пылают, сердце несётся галопом, а между ног горячо и сладко ноет…
Да уж! Новая метла по-новому метёт?! Ну ничего, я себя в обиду не дам и при первом же удобном случае публично поставлю козла на место, обещаю я себе, торопливо и гневно цокая каблучками.
Остаток дня я не высовываю носа из своего угла.
И даже пропускаю обед, сославшись на гору неотложной работы. Но на самом деле я и крошки бы сейчас не проглотила от волнения и взвинченности.
Хочу позвонить Владику, услышать родной голос, и, может быть, хорошую новость, о том, что он нашёл, наконец-то, место. Но потом передумываю, будто боюсь, что муж меня в чём-то заподозрит, хотя я ничего дурного не совершала!