– Ну смотри не обмани! – щуриться Светка и смеется. Мы подхватываем ее смех, потому что знаем, нам и без железной дороги хорошо.
Лес вокруг, костер, одуряющий запах трав – все это уже прекрасно само по себе и тянет на отдельное приключение. Тем более что и у Вити, как и у его деда, точно найдется тысяча и одна интересных историй для вечерних посиделок у костра.
Совершенно по-ребячьи показав нам язык, друг встает, поскольку костер уже разгорелся, и идет помогать ребятам с палаткой. Мы же дружным женским кружком продолжаем шушукаться и крошить продукты дальше. Каждая женщина знает, что мужчину нужно сначала накормить, а потом расспрашивать.
После позднего обеда мы, наконец, идем к путям. Около палатки остаётся Андрей, с которым Витя обещает сходить отдельно. Мы идем совсем недолго, буквально минут пять. Лес обрывается внезапно, раскалываясь надвое железной дорогой. По крайней мере, так кажется сначала. Приглядевшись, мы видим и зелень между деревянных шпал, и ростки берез, и мох, причудливым узором покрывающий некогда блестевшие рельсы.
– Самая масштабная из брошенных железных дорог России – Салехард-Игарка. Её начали строить аж в 1949 году: магистраль через север Западной Сибири должна была обеспечивать быструю переброску войск «в случае необходимости», – рассказывает Витька, прислонившись к ближайшей сосне и в задумчивости теребя травинку в пальцах. – Построить нужно было быстро, но вечная мерзлота не «признавала» быстрых изменений, поэтому над работягами сжалились и темпы снизили. В результате к 1953 году проложили 700 километров. Но это Сибирь, детка, и дорога была одной из опаснейших в мире. Переправы над мелкими речками (коих в здесь великое множество) вспучивались на несколько метров ввысь, мосты над большими реками остались недостроенными, талые воды регулярно промывали дыры в полотне, – друг машет рукой, выражая свое отношение к горе-дороге. – Хуже того, большая часть уложенных рельсов была сделана еще при царе! Вы представляете, какие там рельсы были? Ну и крепились они периодически деревянными брусками… – мы дружно охаем, представляя, в каком плачевном состоянии находилась дорога и как по ней ездили поезда. Но друг продолжает:
– Использовать ее было банально страшно и поэтому после смерти Сталина – ее главного сторонника – строительство прекратили. А дорога осталась. Поросла бурьяном и стала местной достопримечательностью.