Коротая время в размышлениях, я уже подходил к постройке, к так называемой «Тонгойке»*, сотен тысяч монотонных зданий, которые звали так в честь бывшего президента, что поднял страну с окровавленных колен, который построил столько городов, что и называть эти низкорослые семиэтажки начали называть его фамилией, что иметь спустя время стало некий нарицательный характер.
Серый, и пока что без трещин, бетон был лицом этого острого углами дома, как и остальной ряд одинаковых зданий, что без линз можно было бы подумать, растирались за горизонт, однако и без того было понятно, что эти муравейники были не больше, чем тюрьма, за которую ты платишь квартплату.
Подходя к черной решетке, огораживающей внутренний дворик дома, возле которого стояли патрульные машины, разрисованные в сине-белые цвета, я подошел к одной из них, с открытой дверью, а внутри салона сидел молодой на вид парень, в форме офицера, и проведя рукой по крыше авто убрал осевший мокрый снег и резко хлопнул по крыше.
– Кто здесь?! Руки за голову, бомжара! – Испугавшись, нервозно пытался нащупать за поясом свой пистоль офицер, как перед ним я ловко покрутил в руках его оружие.
– Детектив Моэль, – Достал из внутреннего кармана своего пальто пластиковую карточку удостоверение и показал его офицеру. – Какой участок на месте? – И кинул в руки его пистоль.
– Детектив, вам стоит быть аккуратнее, а то я ведь мог и не узнать вас. – Он судорожно облапывал свое оружие, щуря свой взгляд на мое удостоверение, а после все же попытался сунуть свой пистоль за спину в кобуру и поправил на себе черную фуражку.
– Офицер, вам стоит быть более внимательнее, прежде чем вы обделаетесь в штаны, когда у вас украдут пистоль. – Я отошел от машины, не мешая вылезти офицеру из нее. – Какой участок?
– 12, сэр. – Он поднес обе ладони к своему рту и подышал на них, пытаясь согреться. – Меня оставили следить за транспортом.
– Благое дело творишь, парень, продолжай в том же духе. – С долей иронии в голосе я похлопал ему по плечу и пошел внутрь здания, отворяя с неприятным скрежетом проржавевшую дверцу решетки и пройдя чуть дальше, вошел уже в само здание.
Зайдя в фойе, чей вид составляли порванные пару диванчиков, мигающий свет лампы-вентилятор, без одной лопасти, но при этом медленно крутившийся вокруг собственной оси, и увидев что нет никого, чтобы меня встретить, я достал журнал из кожаной сумки, что была переброшена через мое плечо, и в журнале я искал информацию по новому делу: на каком этаже и в какой квартире произошло преступление.