– Отличная идея, мадемуазель! – подхватил Леон. – Меня самого уже тошнит от преступлений!
– Верно. К чему говорить о плохом, когда можно о хорошем! – согласился Шмидт.
– Тогда с вас и начнем, мадемуазель. – предложил Бартес.
– Я – Элеонора Честерфорд, актриса и певица, родом из Лос-Анджелеса. Я приехала сюда набраться сил перед грядущими съемками нового фильма. – представилась девушка.
– Да, ладно? – пробормотал себе под нос молодой человек с газетой.
– Теперь вы, мадемуазель. – Леон посмотрел на ее соседку.
– Мое имя – Джейн Лоуренс, я владелица парфюмерной фирмы в Нью-Йорке. Мой муж купил мне путевку сюда на день рождение. Сам он приехать не смог, так как человек занятой и деловой. – сказала она
– Ваша очередь, доктор. – комиссар взглянул на Шмидта.
– Откуда вам известно, что я доктор?
– Врачей легко опознать. Для этого даже не нужно быть детективом.
– Ну что ж. – вздохнул Вильгельм. – Я действительно практикующий врач, при чем известный и престижный. Я прибыл из Мюнхена.
Леон посмотрел на молодого человека в кресле.
– Ваша очередь, месье.
С высокомерным и гордым выражением лица, молодой человек отложил газету и окинул аудиторию презрительным взглядом.
– Я – Себастьян Мюллер – чемпион по горнолыжному спорту. Я здесь, чтобы отточить свои навыки перед грядущими соревнованиями. Этого достаточно? – проговорил он с неохотой.
– Пожалуй, что да. – согласился комиссар и обратился к французу: – Месье Лавуазье?
– Да?
– Расскажите о себе.
– Я из Парижа. Давно собирался побывать в Баварии, посмотреть замки, Альпы. Я люблю гольф, карты, катание на лыжах и как все мы – женщин. – он кивнул в сторону Элеоноры и Джейн.
– Мистер Блэквуд. Ваш черед.
– Я прибыл сюда, чтобы залечить душевные раны. – сказал он монотонным и холодным голосом. – Моя супруга отошла в мир иной и ее смерть опустошила мое сердце.
– Мы все сочувствуем вашей утрате, мистер Блэквуд.
– Вы – французы, очень толерантная нация. – сказал он. – И ваша толерантность порой не знает границ. Вы можете выражать сочувствие к чужой боли, когда на самом деле вам глубоко плевать. Вы – французы лицемеры, а мы – британцы, чтим и уважаем чувства друг друга. Поэтому оставьте свое сочувствие при себе, комиссар Бартес.
С этими словами Чарльз Блэквуд развернулся на каблуках и стремительно удалился.
– Какой неприятный человек. – поежилась Элеонора.