– Эрик!
Вира… Как вовремя… Юноша обернулся с обиженным видом. Плечи его опустились, он излучал недовольство.
– Тебе нравится Клен? – Вира подтрунивала, как если бы пыталась раздразнить близкого друга.
– Нравится, – вдруг совершенно членораздельно произнес идиот. И… Он свернул признаки гнева. Сам собой, без какой-либо помощи извне. Вот так просто – скрыл, и все!
– Тогда не пугай ее, – кивнула Вира и подошла. Вклинилась, отсекая нас друг от друга.
Я вздохнула с облегчением.
– Это мой брат, Эрик Крозе, – сказала Вира. И потрепала его по плечу. Он был настолько высок, что ни до щек, ни до макушки, Вира достать не могла. И жест получился больше дружеский, чем покровительственный.
– Он…
– Да, – моя новая знакомая нисколько не смутилась. – Именно поэтому мне пришлось взять на себя функцию Хозяйки Дома. Хотя у меня совсем нет Гнева.
Она виновато развела руками, но скорее притворялась огорченной, чем была ей на самом деле.
– Не бойся, Клен. Он добрый малый, хотя и немного… Рассеянный.
Эрик Крозе смотрел на меня огромными синими глазами, напрасно пронзая сердце густыми и черными стрелами ресниц. Вся эта красота пропадала совершенно зря. Как жаль. И себя жаль, и Эрика, и Виру, и вообще весь Дом Крозе, так нелепо лишившегося перспективного Хозяина.
А Эрик… я же только что ощутила приглушенные всплески Гнева. Он точно был Хозяином, самым настоящим, прирожденным. Но что случилось? Я не могла напрямую спросить Виру о его способностях. Хотя бы потому, что он их тщательно прятал. В конце концов, это чужой Дом, и мое вмешательство может ненароком потрясти его основы. А сотрясать основы Виры Крозе мне совсем не хотелось. Она была мне очень симпатична. И самое главное: Вира Крозе казалась потенциальной подругой.
– Это из-за Вторжения? – только и спросила я.
Вира покачала головой:
– Он таким родился.
– С Гневом?
– Конечно, нет, – вздохнула Вира. – Что с тобой, Клен? Разве «не такие» мальчики могут выжить после первого же приступа? Милосерднее задушить слабого Хозяина во младенчестве, чем наблюдать, как Гнев убивает его, причиняя невыносимые муки.
«Она не знает», – поняла я. – «Она не знает, что у Эрика есть Гнев».
Значит, это все-таки результат Вторжения. Был бы жив отец Виры и Эрика, он наверняка бы заметил проблески Гнева у идиота-сына. А Вира не может, пока брат сам перед ней не откроется. Как он несколько минут назад сделал это передо мной. Доверял? Или запугивал?