– Это так не работает, – вновь усмехается Чэн, но на этот раз как-то по-доброму. – Они не пробудились по другой причине.
Убираю заколку в карман, устав на нее таращиться, и выхожу к нему из-за ширмы.
– Может, сразу озвучите эту причину? – холодно предлагаю я. – Вижу, вам не терпится произнести это вслух.
– Вы обладаете духовной силой, – развернувшись ко мне, отвечает Чэн, даже не думая отрицать мое утверждение.
– Забудьте о том, что вы сказали!
– Ваша искренняя забота о захоронениях не позволила проклятию оживить трупы. Зато мертвая кошка вашей драгоценной сестрицы вырыла себя из могилы, стоило табличке коснуться земли.
– В нашей семье уже есть обладательница духовной силы. И она станет Святой при правителе! – серьезно предупреждаю я его.
– Дэй’Фуа – прекрасная кандидатка, – кивает Чэн, глядя на меня из-под капюшона, – но даже слепому вчера должно было стать ясно: у вас силы намного больше.
Прикрываю глаза, сжав заколку в кармане.
– Вы идете против сложившегося положения вещей. Я не понимаю, зачем вы это делаете. Не понимаю, почему настраиваете меня против сестер и хотите рассорить меня с ними…
– Думаете, это то, чего я хочу? Или высказали то, чего опасаетесь сами? – неожиданно перебивает он меня, вынуждая поднять на него растерянный взгляд. – Вы боитесь, что кириса Дэй’Фуа обидится на вас, осознав, что именно вы способны стать придворной Святой и занять ее место. Можете отрицать, но, думаю, глубоко в душе вы сами все знаете. – Ни с того ни с сего Чэн добавляет: – Поэтому вы не убрали волосы заколкой, подаренной вам сестрами на день рождения, а спрятали ее в карман.
– При чем здесь заколка?! – раздосадованно бросаю я и, поджав губы, отворачиваюсь.
Фуа говорила мне об этом. Вчера в своих покоях. Она вспомнила про ту птицу…
Кажется, это было пару лет назад: голубку занесло к нам на последнем издыхании. Не знаю, кто повредил ей крыло и зачем кому-то понадобилось так издеваться над бедной птицей… Я тут же нашла для нее короб и ухаживала за ней несколько дней подряд, почти не выпуская из рук.
Фуа помогала мне, ненадолго забирала птицу, чтобы я могла отдохнуть.
Все были уверены, что голубка умрет. И когда через три дня птица взлетела, взмахнув абсолютно здоровым крылом, я поняла одну простую вещь…
«Без желания бороться невозможно взлететь», – сказала Фуа, глядя голубке вслед.