– Всё, отстань, – Виктория отмахнулась от супруга и поднялась из кресла. – Так и быть, поехали, посмотрим на эту вашу мумию.
– Захватить батончики? Мне кажется, ты злишься, потому с завтрака во рту не было ни крошки! – Искандер погладил её по плечу.
– Да, съем по дороге, – выдохнула она.
Они вышли из прохладной тени палаток, и Вика ощутила всю тяжесть этого дня, которая, словно наковальня, обрушилась на неё солнечным жаром. Она действительно ничего не ела с утра, слишком увлеклась последним экспонатом – очищала деревянный гребень для подготовки к транспортировке. На нём была изображена лошадь. Это было любопытно, ведь традиция украшать гребни фигурками животных относится к додинастическому периоду, как же она попала сюда, в Нубию? Да и лошадь в Древнем Египте появилась лишь с началом Второго Переходного периода. Ради таких загадок Вика и пошла в археологию. Ещё каких-нибудь тридцать лет назад это была мёртвая профессия, теперь же, с восстановлением Великого Наследия Земли, археологи стали чуть ли не самыми востребованными специалистами. Первый десяток лет в профессии был для Вики настоящим приключением. Со временем тайн становилось всё меньше, и в пене дней она порой забывала, почему выбрала именно эту специальность, а не стала охотницей за костями инопланетных ископаемых в колониях.
Коллеги разместились в компактном открытом каре и двинулись к соседнему квадрату раскопок.
– Всё равно, жить без геномодов тупо! – Ларри сидел в переднем кресле, закинув ноги на панель.
– Это выбор Виктории, не стоит его осуждать, – Искандер обнял жену за плечи.
– Я и не осуждаю. Я говорю как есть! Это тупо!
– У меня есть мод, – Вика уплетала батончик, хмурясь на горячие струи ветра, которые врезались в их кар, так и норовя сорвать её панаму.
– У тебя нейромод. К тому же языковой не считается! – буркнул Ларри. – Человек без него всё равно что неандерталец.
– Как-то ведь люди жили раньше, – возразила Виктория. – Учили языки, обогащали культуру. Да и в колониях чудесно обходятся без всяких дополнений.
– Ага, трата времени!
– Конечно, лучше использовать его для настройки невообразимого перевода твоих ругательств, – подыграл Вике Искандер.
– А что? Вам не нравятся мои лепища и откупорки?
– На нашем языке звучит так, словно ты застрял в яслях, – она переглянулась с подругой.