НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА ЗНАЧЕНИЕ ЗДРАВОМЫСЛИЯ
Легко сказать, что человек сумасшедший, если он утверждает, что он – Наполеон, или бешено носится по улицам, убивая людей. Но у умных людей есть подозрение (особенно людей из новых реформаторских движений), что гораздо более тонкое, едва различимое сумасшествие пропитывает сегодня всю нашу культуру. Мы видим общество, которое допускает беспорядочное уничтожение людей и разрушение окружающей среды (через войны и загрязнения), общество, вливающее миллионы в «исследования» умственного здоровья, в то время как заведения для душевнобольных переполнены, и количество самоубийств растет. Мы видим правительственных агентов, которые конфискуют мед с полок магазина здоровой пищи из-за «неверной маркировки» и смотрящих сквозь пальцы на маркировку «витаминизированный хлеб» на продукте, содержащем непроизносимые химикаты, смешанные и запеченные в пенистый, пластмассовый ком. По закону человек считается душевнобольным, если он не может отличить правильное от неправильного, но это мы вряд ли можем использовать для наших искусных суждений и для выбора в повседневной жизни.
Вместе с другими полезными возможностями, шкала тонов дает нам надежный инструмент для измерения душевного здоровья.
Чем ниже человек зафиксирован на шкале, тем менее он разумен. Нет четкой границы между здравомыслием и безумием. Человек может быть рациональным в одной области жизни и совершенно помешанным в другой.
В большинстве своем именно сила [проявления][2] тона побуждает общество сажать человека в сумасшедший дом. То есть, когда попадается кто-нибудь в низком тоне, который проявляется в полную силу, он обычно считается безумным. Это значит, что один человек в гневе может побить свою жену бейсбольной битой, тогда как другой в гневе (с меньшей силой проявления этого тона) разрушает ее словами. Они оба безумны, но общество признает только первого опасным.
СОЦИАЛЬНЫЙ ТОН
Большинство людей прикрывают свой хронический тон приятным социальным тоном, который используют для того, чтобы управлять внешними изменениями в повседневной жизни. Конторский служащий вежливо улыбается, даже когда ему хочется дать нам в зубы. Когда мы встречаем на улице случайного знакомого, мы, как правило, говорим, что с нами все в порядке, даже если нам плохо.