– Кто ж его так? – спросил Луканов.
– Под поезд угодил, хмуро ответил полицейский за рулем.
– Ну или толкнул кто, – глядя в глаза Луканову сказал майор.
– Подозреваете зайца? – не моргнув, спросил Луканов.
– Смешно, – оценил майор без улыбки. – Пока никого не подозреваем. Просто присматриваемся. Во сколько прибыли?
– Десять сорок пять.
Грызлов что-то записал в блокноте.
– С местными уже познакомились?
– Чудесные люди, впрочем, как и сама местность, – с каменным лицом ответил Луканов. – Особенно девушка в белом платье.
Лицо майора потемнело.
– Мой вам совет: держитесь от этой семейки подальше!
– А то что? – с вызовом спросил Луканов.
– А то ничего хорошего. Вы человек приезжий, в наших делах не разбираетесь. Так лучше вам и не начинать.
Он не стал дожидаться ответа Луканова и бросил водителю не глядя:
– Что стоишь, к моргу рули, – и повернулся к Луканову. – А вас если что еще вызовем.
– Буду рад помочь следствию. – Луканов проводил взглядом колкие глаза майора. Машина скрылась за соседним зданием, где уже доставали мешок с тем, что раньше было неким Колькой.
***
День неспешно клонился к закату. Затихали птицы, стих и ветер, днем разогнавший туман, насекомые попрятались в листве. Болотово погружалось в сон.
После непростого дня Луканов чувствовал усталость. Еще бы – еще утром он садился в электричку, которая увезла его из города в новую жизнь. Вот только новую ли? Эта жизнь была с запахом залежалого в кармане старого пиджака черствого куска хлеба, обильно покрытого плесенью. Такая же сухая, безжизненная и никому не нужная.
Спать Луканову не хотелось. Бодрящий эффект “Лирики” еще не отпустил, да и мысли в голове не дали бы уснуть. Но вместе с угасающим днем угасало и настроение. Химические вещества заканчивали свое действие, и на Луканова вновь наваливалась дремучая тоска. Он достал упаковку “Лирики”, повертел ее в руке. Всего одна таблетка вновь зажгла бы солнце в серой комнате. Но Валерий знал, что цена этого солнца слишком высока. Он убрал таблетки подальше, и с тоской взглянул на часы – они показывали всего восемь тридцать вечера. До сна было еще далеко.
Валерий свернул старую, семьдесят второго года выпуска газету “Москвичка”, найденную в еще более древнем комоде, бросил ее в камин и поджег. Сухая газета вспыхнула веселым пламенем, озарив флигель. Сверху Валерий бросил несколько щепок, и уже хотел подбросить пару полен, но дым, вместо того, чтобы идти в трубу, повалил в комнату. Доктор закашлялся, замахал руками, безуспешно попытался разворошить костер, но только обжегся. Поняв, что с дымом ему не совладать, Валерий распахнул тяжелую дверь и нос с носу оказался с Сергеем.