Но было уже поздно, я увидела синее, разбухшее от воды лицо мамы…
И как будто исчезла, внутри стало холодно и пусто. Всё тело стало колотить от душевной боли. В голове будто потемнело.
Не верю что это она!
Отмахнувшись от Марфы, я побежала следом за теми, кто уносил тело мамы.
– Стойте! Стойте!
Мужчины остановились, и снова опустили её на землю. Сняв свои головные уборы.
– Мама! Мамочка! – я без страха склонилась, над её холодным телом. И начала умолять подняться, словно она всего лишь уснула.
Рыбаки смотрели на меня с жалостью, как на йородивую.
– Надобно девушку к Друди отвести, дух почистить. – сказал старенький дедок.
Марфа с большим усилием отдернула меня от мамы, и обняла. Мужчины унесли её для ритуала.
Раздался рёв лошадей возле нашей избы, это отец с Ипафием! Они приехали поздравить меня с инициацией. Я в слезах помчалась к нему…
Милана
После крады мамы, мне захотелось в последней раз побыть, возле священного дуба. Я сидела на мягкой пышной траве, возле дерева с широким стволом (в объёме его могли обхватить несколько мужчин) И настолько высоким, что наверное на вершине его можно разглядеть куда уходит прятаться Ярило солнышко каждый вечер… Я тихо плакала думая о ней.
Она сейчас с праотцами. Надеюсь мама ты уже гуляешь в Ирийских садах, с моими бабушкой и дедушкой. Ты теперь свободна от своей хвори. Ты теперь соединена с Первоотцом и нашими богами… Надеюсь, там ты будешь счастливей, чем здесь. Люблю тебя мама. И никогда не забуду…
Я поклонилась священному дубу и тут же сильнее разрыдалась, облокотившись руками на него. С ветки дерева слетела птичка и устремилась в небо, скрывшись за лучами солнца. Меня поток света немного ослепил, обжигая растертые красные глаза. И почему-то в голове, как картинки, пошли воспоминания из моего детства…
Я бегала возле подлеска за Марфой, собирающей траву лебеды и дикого щавеля. Женщина аккуратно срывала листочки, перед этим шепча им тихо…
– Травушка послужишь пользой…
– Ты с травой говоришь? – сделала я удивлённое лицо.
Марфа нагнулась возле кустарника, под свисающим над землёй корнем дерева.
– Каждой травинки-растинки надо молвить, для какой пользы её собираются сорвать. Чтоб она дала позволения на это. – не разгибаясь ответила Марфа.
– Травку надо спросить, чтобы сорвать?! Зачем?
– Для того… – женщина вылезла из-под куста и показала мне зеленый лепесток щавеля. – Чтобы живица была.