Сын легко переступал черту, стоило кому-то его похвалить. Он тут же смутился и прикусил губу. Старуха в желтом, все это время просидевшая с прикрытыми глазами, вдруг дернула шеей и сдавленно хрипнула.
– Уже девять часов, нам пора, – произнес старик, заговорив впервые за вечер.
Было заметно, что ему неловко. Женщина в синем поспешно поднялась и помогла встать старшей спутнице. Они взяли свои вещи и направились к входной двери. Женщина в синем поддерживала старуху, продолжавшую дергать шеей.
– Может, побудете еще? Мы ложимся не раньше одиннадцати, – насупившись, заговорил Семин.
Ему никто не ответил. У самой двери старуха словно очнулась и оттолкнула руку женщины в синем.
– Скажите хотя бы, как вас зовут.
– Меня? – переспросила женщина в синем, надевая сырые туфли. – Есфирь.
Семин несколько раз беззвучно повторил имя, стараясь запомнить. Затем торопливо прошел в гостиную, взял со стола блюдо с печеньем и вернулся к двери.
– Есфирь, возьмите это с собой.
Женщина уставилась на печенье.
– Вы придете к нам еще? – спросил Семин.
Есфирь посмотрела на мальчика и кивнула.
– А когда?
Женщина чуть повела головой. На ее глаза отчего-то набежали слезы. Она смотрела на мальчика ласково, словно хотела утешить. Вглядевшись в ее лицо, Пак Хечжон с силой сжала руки. От недоброго предчувствия у нее заныло сердце и похолодело внутри.
– Скоро.
Вслед за старшими спутниками Есфирь покинула квартиру. Как только закрылась дверь, Пак Хечжон прошла по комнатам, включая телевизоры и радио. Семин с мрачным видом вновь уселся за чайный столик.
– Смотри, к кофе никто не притронулся, – проговорил он угрюмо. – Они просили воды, но ты сделала кофе.
Ничего не ответив, Пак Хечжон опустилась на диван.
– Я хотел услышать, что это за счастливая весть. Но, конечно, они ушли, раз им даже не дали воды в этом доме.
– Они ушли, потому что уже поздно.
– А вот и нет. Из-за того, что вместо воды им принесли кофе. Ты всегда так делаешь, вот люди и…
– Прекрати! – Ее глаза вспыхнули.
– Хорошо. Но в будущем, когда тебя попросят дать воды, принеси воду. Поняла?
Она промолчала. Ей всего-то пришлось посидеть за столом, но она чувствовала такую усталость, словно вернулась из дальнего путешествия. «Откуда взялись эти верующие, кто они? Почему знают Семина, зачем искали его? Семин сказал, что второе имя мастера Квона – Иоанн. Иоанн, Есфирь – имена не корейские. Значит ли это, что гости связаны с мастером Квоном?» Казалось, каждый удар сердца превращался в вопросительный знак.