– Какие вы умелицы, – оглядев хату, похвалил он.
Поставил гармонь на табурет и присел к нам за стол.
– Дай силу, чтобы на каждом столе в каждой семье был такой ужин, – сказал он, накладывая в тарелку курицу и картошку. – Вижу, день у вас прошел плодотворно. Ну, расскажите, что ждете от наступающего года?
Мы переглянулись, уплетая ужин, никто не решался заговорить первой.
– Что ожидаешь ты, дедушка? – спросила я, а между тем думала, что ответить самой.
– Ох, милые, – начал он и задумался, – чтобы мы все рядом были, чтобы беда не пришла в наш дом, – немного помолчал и добавил с непривычной ему грустью, – чтобы отец ваш вернулся. Ну а ты, Лида?
– Чтобы грачи прилетели весной и луг наш зацвел пуще прежнего. Чтобы к каждой семье, кто ушел, как папа, вернулись.
– А вы снеговика лепить-то будете? – переменил он разговор.
– Про снеговика мы совсем забыли, – выпалила Шурка.
– Обязательно слепим, – улыбнулась Настя.
– Дедушка, а ты в детстве лепил снеговиков? – спросила Шура и положила на тарелку морковный пирог.
– Тогда он нам был незнаком. Мы лепили все, на что хватало фантазии, – засмеялся он, – однажды вылепили неизвестное создание. Глаза приделали на пузо, нос на макушку, а рот на спину – и обозвали Чудой-Юдой.
– Как в сказке про аленький цветочек? – спросила Шура.
– Нет, – протянул он, – это было наше чудище.
Так мы весь ужин и проболтали, а после дедушка взял гармонь и начал петь:
«Вдоль по улице метелица метет,
Скоро все она дороги заметет,
Ой, жги, жги, жги, говори,
Скоро все она дороги заметет»7.
Заиграл проигрыш, резвый, веселый. Мы подскочили из-за стола, взялись за руки и закружились по хате. А дедушка тем временем продолжил:
«Запряжем-ка мы в сани лошадей,
В лес поедем за дровами поскорей,
Ой, жги, жги, жги, говори,
В лес поедем за дровами поскорей».
Позже зашли в гости соседи. Дядя Ваня с женой и сыном. Галина Васильевна с Варей. Даже Сорокины наведались. Их малец бегал по хате и норовил что-то схватить, сломать.
Так мы и встретили 1942 год!