– Плохо работаете?
– Бывает, что и плохо. Мы же люди, можем ошибаться. Но все больше потому, что свидетелей они не оставляли. В одном доме пять человек положили, двоим и десяти лет не было. – Он помолчал. – Так вот банда эта целиком состояла из женщин. У каждой из них была своя причина взять в руки наган. Они детей убивали из-за денег, так что, вы простите великодушно, но мне до их причин дела нет.
Тем временем, на кухне рядом со столом, заваленным графинами, рюмками и остатками еды, сидел грузный краснолицый мужчина. Его тягучий взгляд скользил по недавно выбеленным стенам, по грудам немытой посуды, кастрюлям и тряпкам. Вокруг него хлопотала прислуга, сухая старушка в темном платке.
– Это вы, уважаемый, девушку ударили? – осведомился Карагач.
– Ты кто? – спросил клиент, с трудом ворочая языком.
– Представитель неравнодушной общественности.
– Кто?
– За что ударил, спрашиваю?
– Девка эта сама виновата. Делай, что говорят, чего ерепениться-то. Дрянь подзаборная, а туда же: этого не буду, мы так не договаривались. – Клиент оперся на стол, поднялся и дыхнул Карагачу в лицо коньяком. – Я плачу, понимаешь, я ей деньги плачу. Она меня уважать должна. Если каждая шалава будет…
Карагач прервал его речь ударом под дых. Он сложил неудовлетворенного клиента пополам, после чего протащил его по коридору и прислонил к стене у выхода.
– Этого мы забираем с собой? – спросил он у выходящего из комнаты Шугарина и получил в ответ утвердительный кивок.
– За что? – прохрипел клиент.
Карагач повернулся к Коле:
– Коля, вот вы человек, следящий за модой. Это видно по бровям. Посмотрите, что на нем надето. Как можно носить фланелевые брюки с этим убогим пиджаком?
– Так и запишем, – сказал Коля, – несоответствие светлому облику строителя коммунизма.
– Я его и не строю, – возмутился клиент.
– Вот вам еще одна статья.
Из комнаты с саквояжем в руках вышла врач. Она увидела Карагача и впервые за весь вечер улыбнулась.
– Здравствуй, Семен, – сказала она.
– Здравствуй, Оля.
Они смотрели друг на друга со странной смесью радости и робости, как смотрят люди после долгих лет разлуки, когда не знают, как себя вести. Бросаться на шею – слишком пылко, пожимать руку – слишком холодно.
– Я думала, ты в Ростове.
– Я тут по делам.
– Надолго?
– Как получится.
– Я в больнице на Страстном работаю. Живу на Петровке, но чаще ночую на работе. Заходи по старой памяти.