– Я? Нисколько, – пробормотал дофин.
– В таком случае надо поддержать того, кому мы обязаны нашим счастьем; но вы, кажется, не готовы пойти на это. Что вы имеете против этого министра?
– Он дурно отзывался о моем отце; я никогда ему этого не прощу.
– Что же такого он про него говорил?
– Вы хотите это знать, Антуанетта? Хорошо, слушайте. Этот человек посмел заявить моему отцу: «Монсеньор, возможно, в один злосчастный день я стану вашим подданным, но я никогда не буду вашим слугой».
Мария-Антуанетта пожала плечами:
– Все это в прошлом, Луи, надо думать о настоящем, а в этот момент господин де Шуазёль противостоит всей клике госпожи Дюбарри.
– Я их плохо знаю, – признался дофин, – этих Мопу, Терре, д’Эгийона и герцога Ришелье, который, как Вольтер, продал душу дьяволу…
– Вы забыли, мой друг, еще одного, и не из последних: господина де Ла Вогийона…
– Моего наставника?
– Его самого… Можно сказать, что вас доверили неприятному субъекту. Этот господин лжив, у него низкая душа. В лицо он улыбается, но на самом деле ненавидит меня и думает только о том, как бы разлучить нас с вами.
– Антуанетта, – запротестовал дофин, – уверяю вас, вы заблуждаетесь относительно господина де Ла Вогийона.
– Я знаю, что говорю. Впрочем, достаточно просто открыть глаза: мы не можем шагу ступить вдвоем, чтобы он не оказался у нас за спиной. Он кружит возле нас, шпионит. Я уверена, что и в этот момент…
Мария-Антуанетта не договорила, одним прыжком подскочила к двери и распахнула ее. За дверью оказался тот самый дворянин, который, будучи застигнутым за подсматриванием в замочную скважину, не успел распрямиться.
Хлесткий смех дофины, как кнут, рассек воздух.
– Разве я была не права, Луи? Взгляните на этого добродетельного человека, которого вы защищали! – И, обращаясь к господину де Ла Вогийону, который с жалким видом встал, отчитала его: – Мои поздравления, герцог! Значит, теперь вы подслушиваете под дверью? Прекрасное занятие для дворянина! Не буду скрывать от вас, что на моей родине этому развлечению предаются только лакеи.
– Прошу вас, Антуанетта! – простонал дофин.
– Я закончила, – заявила молодая женщина. – Я вас не задерживаю, герцог, но хорошенько запомните, что с сегодняшнего дня я запрещаю вам попадаться мне на глаза. Уходите!
Бледный от гнева, господин де Ла Вогийон поклонился и, не сказав ни слова, ушел, пятясь.