– Ты готов стать взрослым? – неожиданно спросил меня Мартен. Тень упала на его лицо, и я не мог понять, с каким выражением лица он это спрашивает.
Если вы думаете, что стать взрослым в нашем положении заманчиво, то вы ошибаетесь. Из-за потери солнца человеческая жизнь сократилась в разы. Если повезет, доживешь до сорока со всеми конечностями и более-менее человеческим лицом. По этой причине люди торопились успеть и взрастить следующее поколение, чтобы те могли заменить их и продолжить жалкое существование всего рода людского. Из-за этого детство, отрочество, юность были вытеснены и заменены на несовершеннолетнего гражданина – до пятнадцати лет – и совершеннолетнего. Разница была только в том, что первые все свое время уделяли учебе и подработке, подготавливаясь ко взрослой жизни, а вторые – полноценно работали, занимая все свои дни одним лишь трудом во благо всего человечества. Свободного времени не предполагалось. Ни увлечений, ни хобби, ни чего-либо еще не предусматривалось.
Я был уверен, что готов пополнить ряды взрослых, но после такого прямого вопроса я даже растерялся. Готов ли я? Да. Вроде бы.
– Да, вполне. – Уверенностью тут и не пахло, но я сделал вид, что меня этот вопрос мало заботит.
– А я нет, – ответил Мартен и ускорился, уходя далеко вперед.
Мартен всегда был невысоким мальчишкой с тонкими, как у девочек, руками и щуплым тельцем. Он был смуглее меня, но от этого его слабый и даже болезненный вид не становился лучше.
Но сейчас я будто бы увидел своего друга с другой, неведомой мне стороны. И страшно испугался. Наша дружба тут и закончится. Завтра, когда мы станем взрослыми, у нас больше не будет времени для того, чтобы беспечно разговаривать о чем-то на переменах. Я никогда не был сентиментальным, нет, но…
Эта мысль выбила меня из колеи. Задумавшись об этом, я внезапно остановился и в тот же миг почувствовал толчок с правой стороны.
– Дурак что ли так резко останавливаться?! – Громкий звонкий голос окончательно вывел меня из некого подобия транса. – Совсем шарики за ролики заехали?
Виана потирала свой лоб и недобро смотрела в мою сторону. Стоит сказать, что с этой особой мы никогда не могли сладить. Да и, честно говоря, даже не пытались. Мы были слишком разными. Я со своей любовью к точности и правилам никак не мог бы совладать с такой взбалмошной натурой, которую хлебом не корми дай учудить что-нибудь. Проблемы с ней приводили к одному исходу: мы оказывались у директора и наперебой пытались представить ему свою невиновность в возникшем конфликте, а тот в любом случае наказывал обоих дополнительными работами.