Сказать, что увиденное поразило – значит, ничего не сказать. Поэт понял, что ремонт в квартире, шмотки и даже неожиданно наступившее лето объяснить ещё можно, а вот торчащие стеклянные громадины необъяснимы никак. Чтобы хоть немного прийти в себя, Майозубов допил кофе, потом вздохнул и замер в оцепенении.
– Здравствуйте, Аристарх, – неожиданно раздалось за спиной.
– Здравствуйте, – чуть отстранённо отреагировал удивлённый поэт и развернулся, чтобы посмотреть на того, кто его поприветствовал. Перед ним стояла стройная, довольно высокая девушка лет двадцати пяти, её красивые чёрные локоны падали на оголённые худые плечи, а большие карие глаза светились неподдельным восторгом.
– Мы с вами знакомы? – с непонятной надеждой в голосе, спросил Аристарх.
– Нет, но я ваша поклонница.
– Поклонница? Ничего не понимаю.
– Не скромничайте, ведь вы же поэт Аристарх Майозубов?
– Вроде, да…
– А, я вас понимаю, вы сейчас в состоянии поиска вдохновения или, как вы говорите: вселенского потеряшки.
– Очень может быть, – озадачено ответил поэт, удивившись насколько точно девушка описала его нынешнее состояние. Впрочем, скорее всего, он зацепился за слово потеряшка.
– Значит, я угадала? Вы даже написали по этому поводу несколько строк:
Заблудившись в пространствах
Вселенских чертогов,
Глядя прямо в глаза самого Сатаны,
Постараюсь молчать, в мире из монологов
Только Вечность, Надежда и чувство вины…
– Вероятно, это не лучшие мои стихи, – почему-то застеснялся Майозубов, понимая, что сейчас, больше всего на свете, ему нужен разговор с этой потрясающе привлекательной девушкой.
– Но вы же сами говорили, что не бывает ни лучших ни худших стихов, а есть только путь поэзии.
– Думаю, что так и есть – существует только путь поэзии, по крайней мере для меня точно, – утвердительно кивнул Аристарх и спросил: «А почему вы так и не представились»?
– Меня зовут Эвелина Шиманская…
– Эвелина? Странное имя. Оно настоящее? – непонятно почему вырвалось из уст поэта.
– Да, настоящее…
– Звучит как псевдоним проститутки, – забыв о вежливости и такте, неуместно произнёс Аристарх.
– Но меня так назвали в честь бабушки…
– Твою бабушку звали Эвелина? – смутившись, от осознания собственной бестактности, переспросил поэт.
– Нет, её звали Анна…
– Совсем ничего не понимаю и даже кажется, что схожу с ума…