– Ну ты, Роман, даешь, – восхищенно выдохнул Володя, с изумлением разглядывая лежащие тела. – Лихо ты их развел, никогда бы не подумал…
– Что делать, – пожал тот плечами, – пришлось вспомнить навыки из прошлого. У меня ведь, кроме спортивных тренировок, было и уличное воспитание…
Роман подобрал валявшиеся возле стражников резиновые палки и, размахнувшись, зашвырнул далеко под насыпь:
– Так оно спокойней будет…
В эту секунду их внимание привлекли крики, донесшиеся откуда-то сверху. Задрав головы, камазисты увидели на куче мусора, откуда недавно спускались толстяк с худым охранником, трех мужиков в камуфляжах. Метрах в полутора от них, широко расставив ноги, полукругом стояли шестеро пацанов разного возраста. Каждый держал увесистую палку, небрежно перебрасывая ее из одной руки в другую. По разносившимся на всю округу громким крикам и жестикуляции собравшихся было видно, что спор идет серьезный, и, судя по всему, он вот-вот перейдет в потасовку.
– Я так понимаю, Володя, это и есть та охрана, что спешила на помощь, – с улыбкой произнес Роман. – Только непонятно, почему пацаны им прохода не дают…
В это время толстяк наконец очухался, зашевелился и стал подниматься, громко матерясь и отряхивая грязь с одежды. Пошатываясь на нетвердо стоящих ногах, он недоуменно огляделся по сторонам и, увидев недалеко от себя лежащего напарника, уставился на Романа:
– Что с ним? Ты… что ему сделал?
– Не видишь, что ли, отдыхает, – усмехнулся тот в ответ и спокойно сообщил: – Пришлось объяснить ему о необходимости вежливого отношения к камазистам.
– Я могу его забрать? – тихо промямлил стражник, быстро утратив воинственность.
Роман посмотрел на его наливающееся синевой опухшее с правой стороны лицо и пожал плечами:
– Как хочешь. Я тебя не держу…
Толстяк опустил голову и, медленно переваливаясь с боку на бок, подошел к лежавшему товарищу.
– Слышь, Сергеич, ты как? Поднимайся… Надо идти…
Внезапно около машин появились четверо пацанов, каждый из них держал в руке палку, отструганную под биту.
– Дядя, помощь нужна? – обратился к Роману юный здоровяк лет шестнадцати. Лицо его было не по-детски серьезным, голубые глаза с любопытством и удивлением разглядывали картину недавней потасовки.
Роман уставился на грязные длинные волосы неожиданного помощника и, улыбаясь, спросил.