– Итак, – объявил Хендсли, когда Анджела наполняла последнюю чашку, – сейчас двадцать пять минут шестого. В полшестого начинается «игра в убийство». К одиннадцати это «убийство» должно свершиться. С правилами знакомы все. Вчера вечером тому, кого он выбрал на роль «убийцы», Василий передал алый жетон. Напоминаю: «убийца», свершив свое темное дело, выключает свет и ударяет в гонг, а каждый из участников игры ни словом, ни намеком не должен выдать тайну, избрал или нет Василий вас на роль «убийцы». «Убийца» имел почти сутки в своем распоряжении, чтобы обдумать план. У меня все.
– Прекрасная речь, шеф, – изрек Ренкин.
– Я прокрадусь им вслед и спрячусь за ковром [2]! – весело воскликнул Уайлд.
– Есть вопросы? – спросил Хендсли.
– Такая блестящая речь не оставила ни грана неясности, – пробормотал доктор Токарев.
– Отлично, – радостно закончил Хендсли. – В любом случае давайте пожелаем нашему «убийце» больших успехов.
– А я вовсе не уверена, – заявила миссис Уайлд, – что эта игра такая уж безобидная.
– Да что ты, это не игра, а настоящий триллер, – заметила Анджела.
Сэр Хюберт направился к гонгу и взял в руки массивный молоток, обитый кожей. Глаза всех были устремлены на старинные часы, стоящие в дальнем конце холла. Большая стрелка сдвинулась на деление вниз, и часы низким глубоким тоном возвестили полчаса. В этот самый момент Хендсли ударил в гонг.
– «Убийство» начинается! – по-театральному объявил он. – В следующий раз гонг прозвучит тогда, когда оно свершится… Я приглашаю вас пройти в гостиную.
Найджел, благодарный Василию за то, что тот выбрал не его, прикидывал сейчас в уме, кто бы это мог быть, внимательно следя за поведением каждого, стараясь ни в коем случае не остаться ни с кем из них наедине, полагая, что роль «жертвы» менее привлекательна, чем роль свидетеля или прокурора.
В гостиной миссис Уайлд затеяла игру – неожиданно швырять в кого-нибудь диванной подушкой. И первым, кого она выбрала, оказался доктор Токарев. К удивлению всех, русский после секундного замешательства активно включился в забаву. Когда иностранец начинает дурачиться, это англичан почему-то смущает. А доктору Токареву хоть бы что, он даже получал от этого удовольствие.
– Ну разве это не указывает на загадочность английской натуры? – весело произнес он, ловко перехватывая подушку. – Я где-то читал, что, если английская леди запузыривает в джентльмена подушкой, это свидетельствует о неутоленном желании.