Мы приближаемся к первому этажу, я жду, когда же Руслан взбесится… ну же, блин, я тебя импотентом назвала!
– Спасительница, – хохотнул он.
Черт!
– Или, постой-ка, – ахнула я, – ты меня голой увидел, и так впечатлился, что импотенция прошла? Сто процентов, не в участок ты меня хочешь отвезти, а в лес. Так зачем заморачиваться? Давай к Лерке вернемся, там, на кровати удобнее. Вдвоем, втроем…
– Рот закрой! – рявкнул Руслан.
Вот теперь он взбесился. Ура!
– … хотя на двух девок тебя не хватит, прости, я погорячилась, – мы вышли из подъезда, рука начала болеть от той силы, с которой Соколовский её сжимает. – А со мной-то ты точно сможешь? А то бензин потратишь, в лес увезешь, а мачта твоя тю-тю, не поднимется. Может, коллегу позовешь какого-нибудь?
– Сейчас ты договоришься до того, что я правда увезу тебя в лес, и оттрахаю. И, поверь, с «мачтой» у меня никаких проблем нет.
– Поверить тебе на слово? Пфф, как-то ты уже говорил мне что не обидишь, – с неожиданной для самой себя горечью произнесла я.
– Ты всё про брата своего? – Руслан остановился у машины, мою руку он так и не отпустил. – Я должен был его не трогать, учитывая что у него полная сумка героина была? И тебя сейчас тоже должен отпустить, хотя ты в чужое жилье проникла… как, кстати? И зачем?
– Через окно. Помыться захотела, – я вскинула подбородок. – Ну и? Мне грозит пятнадцать суток, скорее всего, думаешь для меня они что-то изменят? Даже не так. Дадут пятнадцать суток, а продержат семь-восемь. И? Где воспитательный момент? Тебе заняться нечем? Отпусти меня, возвращайся, и трахни уже Лерку. Давно пора полить её розу, а то засохнет скоро. Мужика как не было, так и нет. Жалко мне её. Лучше такой козел как ты, чем вообще никакого. Отпусти, а я пообещаю, что больше к Лере не полезу.
– Мачта… полить розу… что за дебильные выражения?
– Чтобы дебилам было понятно! – ухмыльнулась я.
Хочу расцарапать его лицо. В кровь. Строит тут из себя… с полной сумкой наркоты взяли, угу, и не мог он отпустить, не мог не посадить. А сколько я просила! Ходила, унижалась, как полнейшая блаженная. Объясняла всё, и продолжала любить. Поверить не могу, что была влюблена вот в этого вот мудака. А потом увидела своими глазами, как он бабки берет за то, чтобы брата моего закрыли.
Сволочь!
– Люба, прекращай все это. Ты сама не видишь, что свою жизнь портишь? Я знаю какая у тебя семья, но тебе ведь не обязательно быть такой же… такой… дьявол, ты ведь сама говорила, что другой жизни хочешь! А ты в свою же мать превращаешься!