Взгляд парня заметался между двумя соблазнительными холмиками. Во рту тотчас пересохло, и мальчишка облизал губы языком, который показался шершавым, как наждак.
Девушка сделала ещё один шаг, и Добронрав вдруг понял, что изящные плечи плавно переходят в большие сизые крылья, а под грудью постепенно пробиваются и уходят ниже перья такого же цвета.
Внутри у Добронрава всё оборвалось. Он покрылся потом ещё сильнее прежнего и задрожал. Мальчишка вжался спиной в шершавую кору дуба и продолжал давить, как будто надеялся провалиться сквозь него.
Это была сирин.
Она словно почувствовала его страх и приблизилась ещё на несколько шагов. Добронрав увидел мощные птичьи ноги, четырёхпалую ступню и загнутые когти на пальцах. Он вдруг явственно представил себе, каково будет ощутить их на собственной шее, и в горле застрял ком.
Сирин прищурилась и чуть склонила голову набок. Нахмурилась.
– Ты боишься? – пропела она сладким голоском, чудеснее которого Добронрав ничего в своей жизни не слышал.
Мальчишка решил, что нет смысла врать, и кивнул.
– Меня?
– Да, – выдохнул он, всё сильнее вжимаясь в дерево. Отчего спина и затылок уже начинали болеть.
Сирин хихикнула, как обычная озорная девчонка. Совершенно неожиданно это немного успокоило Добронрава. Какого дедера какая-то девка над ним смеётся? Даже будь она трижды волшебной птицей, всё равно, как она смеет? Он – сын знатного боярина! Да не где-нибудь, а в самом Лихоборе! Поэтому парень нахмурился и наконец оторвал спину от дуба.
– Что смешного?
– Ты забавный. Никогда раньше не видела людей.
– Я тоже. Ну, то есть не людей, конечно, – сиринов, – вздохнул Добронрав. И только теперь до него по-настоящему начало доходить, что он и правда впервые видит настоящую птицу сирин! Возможно, он первый за годы или десятилетия, кто в Лихоборе говорил бы с этой чудесной птицей. От этого становилось одновременно жутко и волнующе. В хорошем смысле, как волнуешься перед тем, как получить подарок на именины. Кровь закипала в жилах.
Птицыдева снова начала обходить человека кругом, рассматривая с ног до головы. Перед ней сидел худой долговязый парень. Короткая светлая шевелюра стояла дыбом, что придавало ещё большей схожести с соломой. Голубые глаза от страха были размером с блюдце.
Добронрав тоже с удивлением рассматривал крылатую девчонку. От головы и до грудины она была человеком, на вид лет шестнадцати-восемнадцати. Распущенные светло-русые волосы свободно спадали за плечи. Несмотря на то что в затянутом туманом сумрачном лесу стояла почти темень, перья, которые покрывали всё остальное тело сирин, временами немного поблёскивали и отливали зелёным.