Да уж. Кто-кто, а Бобров… Он был всегда подчеркнуто
энглизирован, невероятно аккуратен и держался как лорд. Даже
галстук по торжественным дням надевал не селедкой, а бабочку. И в
его парадную одежду входил смокинг – настоящий, с шелковыми
вставками. Говорил всегда вполголоса, очень сдержанно… А тут
визжал!..
К Федяевой он относился явно с симпатией… Красивая она была,
Федяева… Тут я представляю себе ее лицо без губ и щек, и меня
передергивает.
– Его спасло то, что она была забинтована весьма плотно и
пристегнута ремнем безопасности. Так он ее в машине и оставил. А у
нас пошло веселье дальше. Еще один пациент перекинулся – из сильно
покусанных. Ему уже никто рот в рот дышать не стал, простынкой
накрыли. Начмед пыталась связаться со спецсантранспортом, но там
сообщили, что они временно не работают: практически все экипажи не
вернулись, а которые вернулись – нуждаются в психологической
помощи. Со «скорой» та же песня, у них за ночь потеряно до двух
третей бригад… Стоянку пустую вы заметили. Пока возились,
покойничек-то восстал из мертвых. Нашлась добрая душа, кинулась ему
помогать – тут медсестрички недоглядели. Добавилось еще несколько
укушенных. И ваш покорный слуга туда же: прибежал на визг, не
разобравшись. С начмедом вместе…
Сан Саныч подтянул жеваную и грязную штанину – да, за икру его
тяпнули основательно, повязка здорово набухла от крови, глубокая
рана, – значит, кровит сильно…
– В общем, ситуация такая. Дрянь эта передается с укусом.
Воздушно-капельным путем, похоже, не передается, да и не дышат
мертвяки и не чихают. Убитые или смертельно раненные обращаются
минут через пять – десять. Но тут возможно, что на холоде и
подольше будут обращаться. Могу судить только по своим наблюдениям
– а у нас в поликлинике жарко. Тяжелораненые (было трое таких)
протянули полчаса-час. Раны смертельными не были. Кровотечение
остановили, – в общем, состояние было стабильным. Легкораненые – не
знаю. Некоторые умерли уже через три-четыре часа. Также не знаю,
есть ли шанс на выздоровление. Пока надеюсь, что есть. – Сан Саныч
криво и жалко ухмыльнулся. – Но самочувствие у меня омерзительное –
хуже, чем при тяжелом гриппе. Если начну помирать – никакой
реанимации, оттащите в ближайший кабинет и заприте. Зомби туповаты
– даже за ручку дверь открыть не могут. Но это вам и без меня есть
кому рассказать. Сейчас что важно… Первое – Валентина Ивановна
Кабанова сейчас работает в лаборатории. Ключи у нее есть,
телефонная связь есть, туалет есть и еда с питьем – благо буфет в
том же флигеле. По ее просьбе Зарицкая сбегала в зоомагазин за
углом, скупила все клетки и всех грызунов. Сейчас Валентина
пытается узнать о новой напасти что возможно. По ее словам, ей еще
на ночь работы. Теперь забота о ней – на вас. Она вас учила, и вы
ей, в общем, обязаны. Обещайте, что примете все меры по обеспечению
ее безопасности!